— Так, — сказал князь. — Еще знакомцы в клеймах есть?
Гаврила опознал еще троих, потом — еще двоих.
— Довольно. Надобно отблагодарить Глеба. Он изрядно справился. Потом зайдешь ко мне, я дам для Глеба награждение, — велел князь. — Ну, брат, ты был прав — а я не верил.
Это относилось к Чекмаю.
— Я сам до последнего не верил, — признался Чекмай. — Теперь спрячем этот образ — он еще не раз пригодится.
— Боюсь, что так… Гаврила, ступай в новые палаты, там найдешь троих человек, ежели никуда не сбежали…
— Не сбежали, — уверенно сказал Чекмай. — Я им игральные кости дал. Сидят, балуются.
— Всех троих — ко мне, — распорядился князь. — Хочу понять, что за люди. Особливо Бусурман.
Гаврила исполнил, что велено, отправил к князю Смирного, Бусурмана и Ластуху, а сам, поскольку других распоряжений не было, пошел возиться с приказными столбцами. Гора обработанных была гораздо меньше, чем та, в которой громоздились необработанные. И лежали на столе записи с именами. Гаврила постоянно с теми записями сверялся — пока не позвали ужинать.
За ужином молчали — благочестивому человеку полезно, вкушая пищу, помолчать. А потом Чекмай сказал Гавриле, вручая бумажку:
— Звать литвина — Янушко, родом из Пропойска, проживает, статочно, на Дмитровке, неподалеку от монастыря, свидетели по делу о покраже хлеба из монастырской житницы его там видали. Откуда известно, что он из Пропойска, не знаю, князь в приказе как-то узнал. Я выяснил — это за Смоленском, верстах в полутораста. И по этому судя — литвин, и по имени. Посмотри перед выходом на иконные клейма. Может статься, один из тех, нарисованных, имя обретет. Очень осторожно разведай про него — там ли живет, чем промышляет. Оденься попроще — молодцу в нарядном кафтане могут соврать, а кто в сермяжном кафтане — тот свой. Ну да не мне тебя учить, сколько раз вместе в поиск хаживали…
На войне в поиске Гаврила, тогда еще отрок, одетый в драный полушубок, обутый в огромные лапти, изображал парнишку, что, утратив всех родных, пробирается наугад к бабке с дедом. Его не обижали и ни разу не заподозрили.
— И то будет исполнено, — отвечал Гаврила. — Завтра же с утра и пойду.
— Почуешь опасность — немедленно путай след и возвращайся. Немедленно.
— Оружие брать?
— Возьми, пожалуй. Эх, жаль, отдал я хороший клинок этому убогому, Ермачку, а он его и погубил. Теперь этот клинок так в сундуках Земского приказа и сгинет. А потом у кого-то из подьячих вынырнет…
Гаврила вздохнул — он знал, о каком клинке речь.
Его вылазка оказалась не слишком удачной — Янушка видели и показали, где он проживает, но литвина дома не случилось, а соседский дед сообщил, что он частенько пропадает. Причем пропадает либо зимой, либо летом, а весной и осенью, в распутицу, сидит дома, потихоньку шорным ремеслом промышляет и тележнику Даниле помогает, тем и кормится.