— Он с ними столковался? — спросил Фролка.
— Кабы он не был с ними в сговоре, — отвечал Павлик. — Вот ведь чертов столяр…
Незнакомцы и Кутуз остановились возле Варсонофьевской девичьей обители, коротко поговорили, пошли дальше.
— Куда-то же они его ведут! — воскликнул Бусурман.
Погоня вообще имеет свойство вселять в душу возбуждение. А Павлику много и не требовалось — он всегда был готов вспыхнуть, рвануться в бой и наломать дров.
— Они, сдается, хорошо поладили, — заметил Фролка.
— Хотел бы я знать, когда они поладили!
Фролке шел семнадцатый год — иных его ровесников уже успели женить, а его князь держал при себе, сказав однажды:
— Хорошо себя окажешь — высоко взлетишь, а с женитьбой тебе торопиться не след.
Фролка понял это так: если жениться сейчас, то суженую подберет княгиня Прасковья Варфоломеевна из своего окружения, так что на богатое приданое рассчитывать не приходится. А года через три-четыре, когда Фролка займет более достойное место при особе князя, свахи сами прибегут предлагать богатых невест.
— Ежели эти люди ждали Кутуза на углу, то, видно, сговорились с ним до того, как он попал к нам за двор, — заметил Фролка. — Но вот что странно — как они догадались, что он выбежит со двора? Не собирались же торчать на углу до морковкина заговенья.
— Если бы Чекмай не затеял этот побег, то Кутуз, поди, сам бы примерно в это время выскочил за ворота, — уверенно заявил Бусурман. — Ну, поглядим, куда они его потащат…
Незнакомые люди шли с Кутузом переулками и в конце концов оказались на Дмитровке. Фролка и Павлик сбились с толку из-за многих поворотов и не сразу опознали известную им улицу. А потом Бусурман вспомнил: про двор литвина Янушка Струся на Дмитровке толковал Мамлей Ластуха. Была примета — через забор от него жил тележник. А у тележника ремесло такое, что его товар стоит на дворе, и там его смотрят покупатели.
Фролка сложением был покрепче Павлика — он подставил товарищу ладони, сложенные в замок, и Бусурман, встав на этот замок, быстро заглянул через забор.
— Он, — кратко произнес Павлик, соскакивая наземь. — Выходит, за тем забором — литвин…
— Стало быть, Кутуза привели к Струсю?
— Стало быть, так. И он там все расскажет — как затеял пожар, как вынес саблю, не видел ли его кто. И все, что было утом.
— Бусурман, а коли так — отчего он после пожара остался у нас на дворе? — спросил Фролка.
Павлик задумался.
— Мы ведь доподлинно не знаем, кто вынес саблю. Может, для того остался, чтобы поглядеть, как Чекмай в этом деле станет разбираться.
— Да! А я-то не додумался! — воскликнул Фролка. — Что делать станем?