Я вспомнила, прочтенные мною в далеком детстве книги о всяких там приключениях и как узники выбирались из своих темниц…. Следующие несколько часов я страдала тем, что простукивала, обнюхивала и прослушивала каждый сантиметр своего узилища. Несколько раз у меня зарождалась надежда, когда я находила более или менее отличающийся от основной массы камня выступ или углубление. Но надежды не оправдались, хотя я обломала ногти, вытаскивая подозрительные кирпичи. Потом дело дошло и до решетки. Так, как потолок был низким, я без проблем смогла дотянуться до решетки и проверить ее на наличие замка с обеих сторон. Удивительно, но замок отсутствовал, хотя решетка и была заперта. Мелькнула паническая мысль, что меня замуровали.
Я начала паниковать, от чего постаралась выломать решетку силой. Силы у меня было «кот наплакал», поэтому вскоре я устала и опустилась на холодный пол, отчаянно плача.
Время тянулось невозможно долго. Иногда я засыпала, и мне снилось, что я сплю, но потом я просыпалась, и снова оказывалась во сне. Иногда мне снился Ильиз, который почему-то был солнцем, и искал меня, шаря по земле раскаленными лучами, уничтожая и испепеляя все на своем пути. Снился вор. Он крался по темным коридорам мелкими перебежками, иногда встречая странных людей в красных балахонах. Тогда вор подкрадывался к ним и тихо перерезал горло, спеша дальше по коридорам. Мне снилось, что я сижу в безобразно маленькой темнице, без окон и дверей, с маленькой решеткой в потолке. Я просыпалась и оказывалась все в той же темнице.
Я перестала различать, сон и
явь.
Поэтому, когда наверху раздались голоса, я не поверила в свое возможное счастье.
- Она там, - услышала я сверху испуганный женский голос, и сразу послышался глухой удар. Я насторожилась. Прежде мои сны были другими. Наверху был какой-то тихий скрежет, сопровождающийся редкими щелчками. Наконец-то, раздался чей-то победный «хмык» и решетка скрипнув исчезла с потолка. В мою камеру влетело несколько ручных светлячков. Это очень дорогое удовольствие. А главное — редкое. Не каждый может позволить себе прирученные живые светильники.
Яркие беззвучные насекомые осветили камеру, вырвав мою съежившеюся в углу фигуру из объятия тьмы. Следом за светляками, в камеру заглянула чья-то жуткая бородатая физиономия. Я не сразу узнала вора. А узнав — не поверила. Он уже приходил за мной во снах. И Лис приходил. И отец. Но потом, я вновь просыпалась в темнице.
- Честное слово, - ругался вор, вытаскивая меня из камеры, - мне было легче резать глотки, чем уговорить вас выйти…