В годы Великой Отечественной войны взаимозависимость событий, которые происходили на советско-германском фронте, и обстановки на Дальнем Востоке была очевидной, но трудно прогнозируемой. Советская военная разведка уделяла этой взаимозависимости постоянное и целенаправленное внимание. Благодаря сведениям, которые добывали советские военные разведчики, Ставке Верховного главнокомандования удавалось разрабатывать и принимать решения, адекватные обстановке, складывавшейся на советско-германском фронте с учетом реальной японской угрозы.
С декабря 1941 по июнь 1942 года японцы захватили Гонконг, Британскую Малайю, Сингапур, Бирму, Индонезию, Филиппины, Новую Ирландию, Новую Британию, Соломоновы острова, западную и центральную часть острова Новая Гвинея, острова Гуам, Уэйк, Кыска и Ату. Площадь территории, захваченной японцами, достигла 3800 тысяч квадратных километров. На ней проживало до 150 миллионов человек[420].
В японском руководстве в 1941–1942 годах обсуждали вопросы, связанные с развязыванием войны против СССР, и ожидали максимального ослабления Красной армии.
Японцы собирались нанести второй сокрушительный удар по американскому флоту, однако потерпели поражение в морском сражении в районе атолла Мидуэй[421]. Американская разведка своевременно раскрыла замысел японской операции. Адмирал Нимиц принял упреждающие контрмеры. В результате сражения у Мидуэя японцы потеряли 4 тяжелых авианосца, 7 кораблей и 332 самолета. Потери американского флота тоже были значительными — тяжелый авианосец и 150 самолетов.
Поражение японского флота изменило баланс морских сил на Тихом океане в пользу США[422].
Что же касается Квантунской армии и ее предназначения, то после неудачи в районе атолла Мидуэй японский Генеральный штаб продолжал наращивать ее возможности. Об этом постоянно докладывали в Центр советские военные разведчики, действовавшие на Дальнем Востоке, в Маньчжурии, Корее и Китае. В июне 1945 года в составе контингента японских войск в Маньчжурии и Корее уже насчитывалось более 1 миллиона человек. Во главе армии стояли опытный японский генерал О. Ямада и начальник штаба генерал-лейтенант Х. Хата, который ранее был военным атташе в Советском Союзе. На вооружении армии было 5 тысяч орудий, свыше 1 тысячи танков и 2 тысячи самолетов[423]. Опасность, что эта армия может быть использована против России, не исчезла. Наоборот, к лету 1945 года она увеличилась вдвое.
Успехи германских войск сменялись крупными поражениями, и это не позволяло японцам принять окончательное решение о начале военных действий на Дальнем Востоке. Поиск серьезного повода не прекращался в 1942–1944 годах. Японцы действовали шаблонно, как в 1918 году. Они неоднократно провоцировали обострение советско-японских отношений. Можно безошибочно сказать, что именно для этих целей за период 1941–1944 годов японцы задержали 178 и потопили 18 советских торговых судов. Подразделения Квантунской армии 779 раз нарушали сухопутную границу СССР, японские ВВС более 400 раз вторгались в воздушное пространство Советского Союза. Назвать такие факты случайными было нельзя. В Москве это понимали и старались не обострять отношения. Второй фронт Советскому Союзу был не нужен.