Тенденциозность роли Марка была понятна ему не хуже, чем мне, может быть, и лучше – как человеку более талантливому, более опытному. Но умение доказать, что черное – это белое, присутствовало в нем всегда. И если он считал почему-либо нужным воспользоваться этим умением, то пользовался ничтоже сумняшеся. Если противоречили – злился, не успокаивался, пока не добивался своего. Без этого нельзя понять политика, руководителя, стратега и тактика Ефремова. Он сумел доказать руководству, что пьеса Аксенова «Всегда в продаже» граждански необходима в репертуаре «Современника». Он всегда умел при обсуждении подкинуть формулировку, и начальство, само того не замечая, хваталось за спасительную сентенцию и пропускало то, что, казалось бы, не должно было пропустить. Так Ефремов пробил не один спектакль, не одно свое начинание. Так он пробил, наконец, «Современник»!
Но точно так же он мог доказать нам, что никакой тенденции у Розова нет, что Марк – живой персонаж или что «Без креста» – не примитивная антирелигиозная агитка, а протест против Слепой Веры, в которой живет наш народ.
Не часто бывает, что одна и та же вещь может вызывать неприятие как левых, так и правых, людей религиозных и воинствующих материалистов. Но именно так получилось со спектаклем по повести хорошего прозаика Владимира Тендрякова, который вначале был запрещен к представлению.
Там действовали две силы: бабка Грачиха и отец Димитрий, с одной стороны, и учительница, борющаяся за просвещение и, следовательно, выступающая против веры в Бога, – с другой. Между двумя этими силами судьба деревенского мальчика Родьки промалывалась как в жерновах мельницы. Мальчик погибал, кончив жизнь самоубийством. Судьба Родьки и его матери Варвары разворачивалась на фоне жизни современной деревни. А жизнь эта была явлена во всей своей неприглядности. Тогда еще слова «чернуха» в нашем лексиконе не существовало, но сама-то «чернуха» была, и именно она и стала причиной закрытия спектакля. Властям надо было отыграться после прошляпанного ими «разухабистого и наглого» юмора «Голого короля». Да и сам театр «Современник» в 1960 году висел на волоске, его вот-вот должны были прикончить. Спасли театр статья Афанасия Салынского в «Литературной газете» и все-таки, очевидно, существовавшая боязнь в оттепель заморозить новое дело.
Выпустили «Без креста» только в 1963 году, когда положение театра стабилизировалось. Причем разрешил его не кто иной, как секретарь ЦК по идеологии академик Ильичев, первый клеврет Хрущева. Наверное, рассчитал, что Бог еще хуже чернухи. А что в слепой вере в Бога содержится вроде бы намек на веру в «основы» – этого, дескать, никто не поймет. Кстати, правильно рассчитал. Хитрый был дяденька. Умел взвешивать все «за» и «против», оттого и Ефремов был ему лично симпатичен.