Вопрос «режиссер ли я?» долго не давал мне покоя. Отвечаю на него осторожно: по-видимому, да. Количество поставленных мною спектаклей, телеспектаклей и телефильмов, некоторые из которых имели успех, говорит, что де-юре я – режиссер. Какой? Не мне судить. Родился ли я, чтобы стать режиссером? Не уверен. По первой, первородной профессии я актер. Какой? Опять же – «А сколько ты стоишь, спроси свою знать, которой случалось тебя продавать…». Думаю, неплохой, во всяком случае – профессиональный. Именно это качество я особенно ценю и в себе, и в других.
Что такое актер-профессионал? Далеко не каждый, кто учился нашему ремеслу, получил диплом, играл в театре и снимался в кино, получал награды и звания, – профессионал. Более того, можно обладать незаурядным талантом и не быть при этом профи. Для меня яркий пример – Алексей Петренко. Он сыграл десятки ролей в театре и кино. Многие считают его великим актером. Я тоже очень высоко ценю его неповторимую индивидуальность, его действительно выдающееся дарование. И все-таки не считаю его профессионалом. Осмеливаюсь произнести эту ересь, потому что мне довелось работать с ним в двух спектаклях как партнеру и снимать его в главной роли в моем телеспектакле «И свет во тьме светит» по Льву Толстому.
Я долго не мог поверить, что Алексей Васильевич совершенно не умеет закреплять им же найденное на репетиции. Пришлось убедиться. В нашем телеспектакле, когда приходилось делать паузу, чтобы поменять положение камеры и снять с другой точки, он успевал напрочь забыть тональность, темп и ритм только что сыгранного с партнером куска. Две половины одной и той же сцены, снятые с разных точек, потом было мучительно склеивать в монтаже. При этом – играл Петренко оба куска замечательно, но по-разному. А ведь они продолжали все ту же одну сцену! В роли гоголевского Подколесина он подчас настолько далеко уходил от установленного режиссерского рисунка, что партнеры, даже те из них, что сами склонны к импровизации, оказывались сбитыми с толку и не знали, как свести концы с концами.
Повторю еще раз: Алексей Васильевич Петренко – артист выдающийся. Но оказывается, что дарование и профессионализм – отнюдь не синонимы. Когда же все эти минусы большого актера обнаруживаются у актера со средним дарованием, то работать становится просто невыносимо. Иногда, к сожалению, приходится…
Еще одна, к сожалению, очень распространенная и часто не зависящая от масштаба дарования черта явного непрофессионализма – способность «посадить» спектакль, то есть вальяжно в нем существовать, внешне как бы ничего в его рисунке не меняя. Но при этом он просто-напросто забывает о предлагаемых обстоятельствах, о том, что все предлагаемые автором обстоятельства существуют только в жанре, стиле, тоне пьесы и спектакля и на сцене их следует доводить до чрезвычайной степени смысловой важности и остроты – этим сцена и отличается от жизни! Даже скуку на сцене нельзя изображать скучно, даже лень следует играть не лениво, иначе и публика, заплатившая за билеты, будет скучать и посматривать на часы, ожидая конца спектакля как избавления от муки.