Сейчас сотворить такое на телевидении ни мне, ни кому-либо другому, даже из молодых, пока не светит. Другая эпоха, другие правила игры, другие запреты и другие предпочтения. Но означает ли это, если посмотреть и сравнить век нынешний и век минувший, что следует, предаваясь ностальгии, идеализировать телевизионное прошлое? Ни в коем случае!
Теперь мои «Покровские ворота» – заезженный до дыр «культовый» фильм. Не проходит и месяца, чтобы его не крутили по какой-нибудь программе. Да что там – рекламный ролик сделали с участием двух персонажей – это уже признание, какого вообще мало какая картина удостаивается: значит, персонажи эти стали нарицательными, всенародно узнаваемыми и любимыми. И кто поверит сегодня, какой ценой этот фильм появился на свет?!
Эту пьесу Леонида Зорина я поставил в Театре на Малой Бронной в 1974 году. Особого восторга пьеса «Покровские ворота» ни у критики, ни внутри театра тогда не вызвала, в отличие, скажем, от другой пьесы Леонида Генриховича – «Царская охота», написанной тоже примерно в это время. Однако спектакль имел устойчивый зрительский успех и задержался в репертуаре на семь лет, пока я сам его не снял, покидая Театр на Малой Бронной. И тут автору пьесы пришла в голову мысль сделать из пьесы киносценарий и предложить меня в качестве режиссера этой односерийной ленты в комедийном объединении «Мосфильма», которое возглавляли Георгий Данелия и Константин Воинов. «Мосфильм» сценарий Леонида Зорина и мою кандидатуру как режиссера принял. Можно было запускаться в подготовительный период, но тут меня вызвал на приватный разговор друг моей юности замечательный Гия Данелия.
– Послушай, – сказал мне Данелия, – по-моему, этот сценарий неудачный. Опыта постановки фильмов для большого экрана у тебя нет. Ты не боишься провала?
Надо признаться, что и меня многое смущало в этом сценарии. Вообще, трансформация пьесы в сценарий – вещь достаточно опасная. По сути это не только совершенно разные произведения, но даже противоположные по своей технологии. В пьесе действие проявляется через диалоги, через речевые характеристики, а в кино слово должно звучать лишь там, где без него нельзя обойтись. А где можно – надо обойтись. К тому же метраж фильма – час двадцать, а это всего лишь чуть больше половины метража спектакля. Надо сокращать. А при сокращении из сценария уходят живые подробности, исчезает воздух произведения, его обаяние.
Взвесив все, я уговорил Зорина отказаться от «Мосфильма» и обратиться к телеверсии, где и временное, и жанровое пространство принципиально иное. Зорин согласился, и тогда мы с моим другом и соавтором Игорем Швецовым сели за сценарий. Жанр возник через популярную песенку Александра Цфасмана «С утра побрился, и галстук новый…», через лирические песни Булата Окуджавы.