И он пошел следом за красными, которые шли вперед на запад. У какой-то церкви он упал от истощения. Священник поднял его, накормил, помолился за него, и он пошел дальше, и шагал, шагал и шагал.
Он дошел наконец до места, именуемого лагерем для перемещенных лиц, населенного беженцами и другими людьми, которые снялись с насиженных мест, убегая от красных, но те нагнали их в своем стремительном наступлении. Выглядел он как выходец с того света, а на руке вытатуирован был номер, это и послужило пропуском. Ему дали кров и пищу, но, оказавшись в тепле и насытившись, он снова вспомнил и пережил роковой миг, как наяву увидел поезд, снег, лес, покрывало, старуху – и свою надежду. И главное, главное – взгляд жены, отвернувшейся от него навсегда и навеки. Зачем, зачем не дал он общей судьбе уничтожить их всех четверых вместе, вместе?
Между тем бедная жена дровосека не заметила, что товарные поезда не ходят больше через лес, так поглощена она была созерцанием своей товарной единички, которая росла и крепла на глазах. Малютка непрестанно смеялась, пела, щебетала и танцевала со своей козочкой, которая стала ей ближе сестры, под доброжелательным взглядом лесного человека с ружьем и разбитой головой.
Жена дровосека не помнила, чтобы была так счастлива за всю свою долгую, долгую жизнь. А лесной человек с ружьем прислушивался, поглядывая на восток. Он знал, что красные идут. Он и радовался, и боялся. Он боялся красных звезд так же, как боялся серо-зеленых мундиров, как боялся их полицаев и других приспешников. Раз в неделю он отправлялся в одну из ближайших к лесу деревень, чтобы выменять козий сыр на предметы первой необходимости. Там только и говорили что о скором конце этой ужасной войны, кто с надеждой, кто с сожалением. Вскоре самолеты с красными звездами обстреляли позиции серо-зеленых, а потом началась канонада. Охотники за бессердечными прятались или бежали на запад.
С ружьем в руках лесной человек с разбитой головой обходил свою вотчину по восточному краю, полный решимости отстоять право собственности перед новыми захватчиками. Двое краснозвездных солдат осторожно пробрались в чащу. Завидев человека с ружьем, они скосили его автоматной очередью. Потом, все так же осторожно, один из солдат подошел, ногой перевернул тело, увидел, что в лице убитого нет ничего привлекательного, и обернулся к своему товарищу с гримасой отвращения, заключив презрительно: «Старик, калека». Убедившись, что убитый был один и с ним никого, они ушли догонять свой отряд краснозвездных, которые не полезли в чащобу и предпочли пойти в обход.