Наутро после тревожной ночи жена дровосека нашла в лесу тело человека с разбитой головой и добрым сердцем. Она долго плакала, и, глядя на нее, заплакала товарная единичка. Даже козочка с ласковыми глазами и та плакала. Похоронить его у жены дровосека не было сил, она лишь накрыла останки цветущими ветвями, после чего прочла молитву собственного сочинения, в которой благодарила и желала, чтобы сей добрый человек обрел наконец покой и счастье, в которых было отказано ему в этом мире, чтобы он обрел их там, где встретят его боги. Ей подумалось о богах поезда, но этого она не высказала, потому что больше не доверяла им.
Она знала, что ребенок, ее ребенок выжил не благодаря им, но благодаря руке, выбросившей его из поезда на снег, и благодаря доброте лесного человека с ружьем и козочкой. «Благословите их», – заключила она.
Жена дровосека собрала нехитрые пожитки, завернула свежие сыры и утварь для их приготовления в молитвенное покрывало и, с девочкой на руках, с козочкой на веревке, навьюченная, как осел, отправилась в путь. Не зная, куда идти, она шла куда глаза глядят, на восток, где, говорят, все еще встает солнце.
По дороге жена дровосека встречала сотни танков и грузовиков с красными звездами. Она шла через разрушенные деревни, остановилась наконец в одной, выбрала развалины, показавшиеся ей уютнее других, и расположилась там. Она расстелила молитвенное покрывало на уцелевшем куске стены, разложила оставшиеся сыры и стала ждать покупателей, усадив дочурку на колени и отпустив козочку щипать остатки травы на косогоре.
В лагере для перемещенных лиц жили бок о бок бывшие жертвы и их бывшие палачи. Одни хотели «перестроиться», хоть так еще не говорили в те времена, другие пытались затеряться в толпе беженцев. Нечего здесь оставаться, надо уходить, бежать еще дальше, ладно, ясно, но куда податься? Куда податься? – спрашивал себя наш герой, бывший парикмахер-самоучка, бывший студент-медик, бывший отец семейства, бывший живой, ставший тенью. Вернуться в страну, откуда он приехал в поезде, после того как забрала его во время облавы полиция этой страны? Куда ему ехать? На север, на восток, на запад? И что делать там, снова изучать медицину? Открыть парикмахерский салон и ввести моду на короткие, очень короткие волосы, моду на бритые черепа? Нет, нет, как бы то ни было, он не мог покинуть эти края, не узнав правду, не узнав, жива ли его дочь, его крошечная девочка, его малютка… Как же он ее назвал? Какое имя ей дал? Как ее звали? Он не помнил, забыл имя собственной дочери.