Последовала еще одна пауза. Затем изящный мужчина маленького роста — Тео, согласно моей схеме, — одетый в строгий костюм в тонкую полоску, поднял руку.
— Этим утром, — сказал он, — я шел к метро через площадь перед моим домом и увидел на невысоком бетонном ограждении женскую сумку. Большую, дорогую на вид, — сказал он, — из блестящей лакированной черной кожи с золотой застежкой сверху, и вот она лежала на ограде, открытая. Я огляделся в поисках хозяйки, но на площади никого не было. Я подумал, может, хозяйку ограбили, из сумки всё забрали и бросили ее здесь, но, подойдя поближе, — застежка была открыта, и я мог заглянуть внутрь, ничего не трогая, — я увидел, что всё на месте: кожаный кошелек, ключи, компактная пудра и помада, даже яблоко, которым, видимо, собирались перекусить в течение дня. Я постоял и подождал какое-то время, но никто не пришел, и я в конце концов двинулся к метро, потому что уже начинал опаздывать. По пути я сообразил, что надо было отнести сумку в полицейский участок.
Тео замолк, судя по всему закончив свою историю. Остальные немедленно обрушили на него град вопросов. Почему он не вернулся, когда понял, что нужно отнести сумку в полицию? Если он опаздывал, почему не передал сумку в ближайший магазин или киоск или хотя бы не рассказал о ситуации какому-нибудь прохожему? Он мог даже взять сумку с собой и позвонить куда нужно в удобное время — всё лучше, чем просто оставить ее на площади, где ее кто угодно мог украсть! Пока длился допрос, Тео сидел, скрестив руки на груди, с благодушным выражением на маленьком точеном лице. Прошло немало времени, прежде чем вопросы иссякли, и он снова заговорил.
— Я пересек площадь, — сказал он, — и, подумав о полиции, обернулся, но в тот же момент увидел молодого полицейского ровно на полпути между мной и сумкой, всё еще стоявшей на ограде. Он шел по дорожке, в конце которой мог повернуть либо направо, в мою сторону, либо налево, в сторону сумки. Если бы он повернул направо, мне пришлось бы всё ему рассказать, что привело бы к неизбежной бумажной волоките и трате времени. На мое счастье, — сказал Тео, — он повернул налево, и я дождался, пока он дошел до сумки, осмотрелся в поисках владельца, заглянул внутрь, как и я, затем взял ее и отправился восвояси.
Группа от души поаплодировала рассказу, а Тео сидел и довольно улыбался.
— Интересен тот факт, — сказал длинноволосый парень — Георгиу, согласно моей схеме, — что история может представлять собой череду событий, в которых, как нам кажется, мы принимаем участие, но на которые на самом деле никак не влияем.