— Весь день после этого, — продолжила она, — у меня звонил телефон. Мими, как я уже говорила, была очень красивой и запоминающейся собакой, и люди в округе ее хорошо знали, как и мои знакомые в других районах Афин. Мне звонили сказать, что видели, как она убегает. Ее видели всюду: в парке, в торговом центре, у химчистки и у стоматологической клиники, у парикмахерской, у банка, у школы моих детей: она пробежала по всем местам, где мне приходилось с ней гулять, мимо домов друзей и дома преподавателя фортепиано, бассейна и библиотеки, детской площадки и теннисного корта, и всюду, где она попадалась людям на глаза, они сразу набирали мой номер и говорили, что видели ее. Многие пытались ее поймать; кто-то за ней гнался, а мойщик окон даже какое-то время ехал за ней на своем фургоне, но никому она не далась. В конце концов она оказалась на вокзале, где в тот момент с поезда сходил муж моей сестры: он позвонил и сказал, что пытался загнать ее в угол с помощью других пассажиров и охранников, но и от них она ускользнула. Один из охранников получил легкую травму, столкнувшись с багажной тележкой, когда попытался схватить Мими за хвост; кончилось тем, что у них на глазах она убежала по путям неведомо куда.
Пенелопа тяжело выдохнула и умолкла; ее грудь вздымалась и опускалась, а лицо исказилось.
— Об этом я и написала рассказ, — сказала она наконец, — вчера вечером, сидя за кухонным столом, после визита Ставроса с щенком.
Тео сказал, что, похоже, она просто выбрала не ту собаку. У него самого есть мопс, сказал он, и с ним никогда не было никаких проблем.
После этого приготовилась говорить Мариэль. Выглядело это так, будто павлин встряхнул слежавшимися перьями, готовясь раскрыть шикарный веер хвоста. Сегодня она была в светло-вишневом одеянии с высоким горлом, с зачесанными наверх желтоватыми волосами и в черной кружевной мантилье на плечах.
— Однажды я тоже купила своему сыну собаку, — сказала она потрясенным, дрожащим голосом, — когда он был еще совсем маленьким. Он безумно ее любил, но еще щенком ее на улице сбила машина прямо у него на глазах. Он принес ее тельце в квартиру, и я никогда не видела, чтобы кто-то рыдал так сильно. Эта утрата совершенно испортила его характер, — сказала она. — Он вырос холодным и расчетливым, и его волнует только то, что он может получить от жизни. Сама я больше доверяю кошкам, они хотя бы могут позаботиться о своем выживании. Пускай они не обладают такой властью и авторитетом, и существа они по своей сути ревнивые и эгоистичные, но им в то же время свойственны поразительные инстинкты и утонченный вкус.