– Давай через мою, – сказал Харон, протягивая громадную лапищу. – Хватайся, помогу вылезти.
– Обойдусь как-нибудь, – огрызнулся Фыф, кляня себя за беспомощность. Не привык он себя таким ощущать, и оттого с каждой секундой нарастала ненависть к своему хилому телу – которое от этого наливалось здоровой адреналиновой злостью.
Заряженный этой ненавистью по самую макушку, шам довольно шустро вылез из кабины. Хороший допинг – возненавидеть самого себя. Горы свернуть можно! А вот любить себя вредно. От этого быстро жиреют и становятся одинокими – кому нужен самовлюбленный нарцисс? Правильно, никому.
Мысли об одиночестве вернули Фыфа в реальность. Вспомнил, зачем он вообще в Припять поперся, и оттого силы его удесятерились. Даже головная боль куда-то делась, несмотря на солидную шишку над верхним глазом.
– Ну и чего мы торчим в этом вонючем подъезде? – поинтересовался шам. – Давно идти пора!
– Надо же, – удивился Харон. – Только что лежал на сидушке в бессознанке, того и гляди ластами хлопнет – и уже рвется в бой. Прям напрямую с ионосферы, что ли, энергию качаешь?
– Слышь, ржавый, – поморщился Фыф. – Тебе что, поговорить охота? Если мне память не отшибло, ты вроде свою группировку собирался восстановить? Или, пока я в отключке валялся, планы поменялись и ты решил вместо этого остаток жизни провести, стоя столбом и болтая языком в ротовой полости?
– Круто завернул, – кивнул Харон. – Видать, и правда оклемался. Да нет, планы не поменялись. Пошли.
Они вышли из полуразрушенного подъезда, протиснувшись боком между стеной и кузовом грузовика, намертво застрявшего в здании. Возле дома их ждали девятнадцать окровавленных «кукол», толпившихся возле горы изрядно обглоданных трупов. Бурые пятна на одежде хомо, когда-то обладавших свободой воли, уже успели подсохнуть, а животы заметно округлились.
– Ну вот, обожрались, – презрительно скривился Харон. – Разрешил полакомиться теми, кому повезло меньше, а они и налупились как не в себя.
– Идти-то смогут? – скривился Фыф – силы, удесятерившиеся на голом энтузиазме, имеют свойство быстро иссякать, а головная боль от удара в череп – столь же быстро возвращаться. Шаму явно требовался отдых, которого в ближайшее время, к сожалению, не предвиделось.
– Думаю, да, – отозвался Харон. – Двигаться им будет тяжеловато, но ничего, за пару часов переварят жратву…
И вдруг голова одной из «кукол» взорвалась, словно она подавилась гранатой.
И еще одна…
И еще…
Надо отдать должное Харону, среагировал он быстро. Схватил Фыфа – и метнулся обратно в разрушенный подъезд, бросив «куклам» мысленный приказ упасть на землю. Очевидно, что по ним из чего-то с глушителем работал хороший стрелок, за несколько секунд выстегнувший троих… нет, ктулху его забери, уже пятерых… По бестолково ползающим кускам безмозглого мяса он работал немногим хуже, чем по стоячим, что очень и очень плохо…