Я с интересом уставился на снайпера и спросил:
— А все так могут?
— Не, — мотнул головой пулемётчик. — Я только накоротке связь держать могу, в зоне прямой видимости. И недолго. А многие и такое общение освоить не в силах.
— Мой случай, — усмехнулся я.
Тут Тимур встрепенулся и запрокинул голову. Я проследил за его взглядом и вскоре разглядел в небе силуэт аэроплана. Тот выписал над нами круг и немного снизился, затем покачал крыльями и вновь начал набирать высоту, взяв направление на Эпицентр.
— Выдвигаемся! — объявил Тимур и принялся застёгивать кожаную куртку.
Я взглянул на младшего сержанта, и тот махнул рукой.
— Ходу!
Движок завёлся после первого же толчка педали пускового устройства, а стоило только всем разместиться на своих местах, я опустил на лицо мотоциклетные очки и покатил по дороге.
— Петя, не гони, — повысив голос, одёрнул меня пулемётчик. — Мы головной дозор, наше дело дорогу проверять, а не заезд на скорость устраивать. Тимур, контроль дистанции на тебе.
Я немного сбросил скорость и уточнил:
— Так нормально?
— Да, пойдёт.
И мы покатили дальше. Контрольно-пропускной пункт оказался крайним строением Кордона, сразу за ним начиналась степь, но не ровная, словно стол, как с другой стороны городка, а куда более холмистая. Ну а в остальном всё так же — пыльная лента трассы, пожухлая трава, лёгкий встречный ветерок, небо и птицы в нём, а ещё выше — солнце.
Но вот обзор оказался далеко не столь хорош, как запомнилось по первой поездке. Тут холм, там взгорок — для отстранённого наблюдения из кузова порядок, а в поездке, как выразился Фома, по «прифронтовой полосе» хотелось бы контролировать обстановку получше.
— Слишком оторвались! — крикнул Тимур, когда мы проехали мимо столба с отметкой «сорок четыре».
Пулемётчик оглянулся и скомандовал:
— Наверху остановись!
«Наверху» — это на вершине вытянутого холма со столь пологим склоном, что дорогу проложили напрямик через него. Движок начал порыкивать, но мотоцикл преодолел подъём без всякого труда. Ну а на наверху я сразу сообразил, что место для остановки выбрано отнюдь не случайно: очень уж замечательный оттуда открывался обзор. Даже показалось, будто на востоке небо чуть светлее; от одного взгляда туда заломило глаза.
Эпицентр. Так сказывалась пусть и относительная, но всё же близость Эпицентра.
— Нормально? — обратился ко мне Фома. — Голова не кружится?
Я задумчиво пожал плечами.
— Да вроде нет. А должна?
— По-разному бывает, — уклончиво ответил пулемётчик, снял с окуляров висевшего на груди бинокля крышечку и поднёс его к глазам.