Утро началось с побудки и построения. Командиры отделений проверили личный состав и прямо на месте раскидали срочные заявки от других подразделений, а распределение текущей рутины отложили до общего сбора в расположении. После бойцы отправились умываться и собираться на завтрак, я — вместе со всеми. Только, прежде чем двинуть в столовую при госпитале, благоразумно разгрузил вещевой мешок и прихватил с собой спортивную форму с кедами и рабочий комбинезон. Как в воду глядел — из-за наплыва посетителей завтрак затянулся и вернуться в общежитие за трико и майкой не оставалось бы времени. Сразу поспешил на спортивную площадку.
На этот раз пришёл даже раньше десантников, но послаблений такое рвение не принесло; Николай Тарасович принялся гонять меня наравне с остальными бойцами, однозначно куда более подготовленными в физическом плане. Работу с неподъёмными гирями и штангами прапорщик чередовал с подтягиваниями, отжиманиями и динамичными махами лёгкими гантелями, расслабиться и малость перевести дух получилось лишь в самом конце тренировки, когда я уже чуть не спёкся из-за слишком высоких нагрузок.
Но и передышка вышла так себе — пришлось держать на весу штангу в центнер весом, только не мышечными усилиями, а исключительно с помощью сверхспособностей. Мотало неподъёмный спортивный снаряд не хуже давешнего мешка с опилками, но кое-как справился, поскольку контролировать импульс при хвате двумя руками было заметно проще.
На занятие к Трофиму Фёдоровичу я в итоге пришёл если и не чуть живым, то определённо не в лучшей своей форме. Ну а там с места в карьер — пришлось без всякой предварительной подготовки генерировать пиковую мощность на силовой установке. Выдал свои обычные уже двадцать восемь киловатт и немало удивился, когда сразу после этого инструктор велел переходить к тренажёру для управления кинетической энергией.
— А на выносливость? — напомнил я.
— Успеется, — отмахнулся Трофим Фёдорович. — Давай! Сделай хотя бы три на три!
Но какой там! Пробовал так и эдак, но меньше шестнадцати кнопок одномоментно вдавить не смог. С продолжительностью генерации импульса дела обстояли чуть лучше: держал его самое большее секунд пять, прежде чем штыри начинали гулять и обрывался входящий поток.
— Вот ты тяжёлый! — посетовал инструктор, глянул на меня и покачал головой. — Да не кривись ты! Котелок варит, просто обычные методики обучения не подходят, придётся по старинке.
— Это как? — насторожился я, надеясь, что речь не идёт о розгах.
— А как, по-твоему, до внедрения гипнокода студенты обучались? — усмехнулся Трофим Фёдорович, отпер шкаф и озадаченно поскрёб плешивый затылок, разглядывая потрёпанные корешки книжиц самое большее в сантиметр-полтора толщиной. Пробежался по ним пальцами, чихнул из-за попавшей в нос пыли и распорядился: — Сам ищи!