Я скомкала рубашку в руках, прежде чем с раздражением швырнула ее обратно на диван. Но как бы я ни злилась на него, Бастиан Тремблэй являлся единственным человеком, кто мог мне помочь. И он, черт возьми, обязан мне помочь.
Я повернулась и на цыпочках побежала по коридору, мимо комнаты Тристана, вниз по лестнице и в школьный двор. На ходу я достала телефон и вызвала такси через приложение.
Темнота еще не отступила, когда я подошла к стене, ограждавшей Даркенхолл. Сердце колотилось почти у самого горла, и я боялась, что Тристан заметит мое исчезновение. При этом убегала я не от него, а просто от ощущения, что не знаю, кому еще могу доверять.
Когда я перебиралась на другую сторону стены, то сильно поранила ладонь о камень. Я все опасалась, что Тристан в любую минуту может выйти из тени рядом со мной. Но этого не произошло. Вдали крикнул сыч, и на горизонте появилась серебристая полоска, которая возвещала о приближающемся утре. Я стряхнула с ладони налипшие песчинки и обхватила себя руками. Было довольно прохладно, и мне очень не хотелось знать, что еще приготовил этот день. К счастью, долго об этом думать не пришлось, потому что такси уже вывернуло из-за угла.
– В поместье Каерхеев, – сказала я, надеясь, что водитель знает адрес.
– «От сердца к сердцу», – буркнул мужчина и бросил взгляд на меня через зеркало заднего вида.
Я кивнула, и такси тронулось.
– «От сердца к сердцу», – пробормотала я, гадая, что скажет мое сердце при следующей встрече с Бастианом.
На протяжении всей поездки из Лондона я задавалась вопросом, не совершаю ли огромную ошибку. Почему я вдруг так спешу к Бастиану? Действительно ли дело во всех противоестественных вещах, которые неожиданно ворвались в мою жизнь, или дело совсем не в этом? Это дурацкое возрождение души сбивало с толку. Некоторых чувств и эмоций мне по-настоящему не хватало, другие – переполняли меня постоянно, чаще, чем хотелось бы, но большую часть времени я чувствовала себя просто разбитой. Так же, как и сейчас.
Я вздохнула. Может быть, я хотела поговорить с Бастианом раньше, чем Тристан расскажет брату о нашем поцелуе? И именно поэтому я начала ощущать себя виноватой. Но почему? В тот момент, когда Тристан меня утешал, я не испытывала угрызений совести. Не чувствовала вины, даже мысли такие не закрадывались.
Я все хотела попросить водителя включить радио, потому что тишина сводила меня с ума. Не хотелось думать обо всем этом. Я не желала признаваться даже самой себе, что, несмотря на все, что сделал Бастиан, я все еще могу быть влюблена в него.