Библиотека, в которой она работала, была недавно построенная и вполне современная, а сотрудники — приятные, так что София вскоре почувствовала себя в своей тарелке. Мелисса организовала ей социальную жизнь с тем же энтузиазмом, с которым предпринимала все остальное: приглашала на ужин со своими друзьями, брала с собой на вечеринки, концерты на открытом воздухе и в музыкальные клубы.
На велосипеде София легко могла объехать весь Пало-Альто. Иногда она каталась целый день, посещая коттеджные поселки с роскошными домами в тени гигантских дубов, кленов и вязов, утопающими в цветах, ползущих по стенам и заборам. Почти все дома были окружены высокими каменными стенами, словно маленькие оазисы, что заставило ее задуматься, зачем в таком красивом городе люди стараются спрятаться.
Она гуляла в парках, обнимала неохватные стволы красного дерева и разглядывала огромные кроны, поднимавшиеся высоко в неизменно голубое небо, не могла надышаться запахами пинии и эвкалипта, пронизывавшими воздух. Иногда прогуливалась по Юниверсити-авеню в центре Пало-Альто, состоящем, по сути дела, из одной длинной улицы с магазинами, кафе и ресторанами. Ее поражало, как часто люди улыбались ей. Мужчины здесь вели себя более настойчиво, но обычно проявляли свое внимание приятным образом. Пару раз София даже знакомилась со студентами Стэнфордского университета и наслаждалась мужским вниманием, хотя в конечном итоге отвергала их предложения.
«Здесь я вписалась, — думала она. — Здесь я могла бы остаться жить».
Часто она заходила в «Старбакс» или «Питс кафе», чтобы посидеть в интернете. Перебрасывалась парой слов с другими посетителями. Разговор заводился очень легко. «Ты из Швеции? Вау! И как там у вас? Правда, что все время идет снег?»
Блог София продолжала вести во время посещений кафе, поскольку опасалась, что посты можно отследить до ее квартиры. Однажды, бродя после работы по интернету, она решила скачать автобиографию Освальда в виде электронной книги. Платить за нее было неприятно, однако Симон так и не послал ей книгу, только раздразнив ее любопытство. Поначалу ее даже удивило, насколько текст не задел ее. Ложь про детство и семью, разглагольствования о том, как он придумал свои тезисы… Дойдя до главы, где Освальд описал откровения, пришедшие к нему в тюрьме, которые теперь воплотятся в новые тезисы, София рассмеялась — все оказалось так предсказуемо…
Но потом она дошла до того абзаца, где речь шла о ней. София перечитала его несколько раз; в ней нарастало гнетущее чувство беспокойства. Это последнее предложение — что они снова встретятся… Как он вообще посмел об этом намекать! София попыталась написать о нем в блоге нечто гневное, но получилось плохо. А потом подкатил этот черный, разъедающий душу гнев — подумать только, что Освальд по-прежнему может так на нее подействовать!