— Мама, а где дедушка?
— Отправился дубовые сучья собирать, у нас дров мало. Ты куда это?
— Пройдусь по деревне…
Но по его тону мать догадалась, куда направляется сын, и спросила:
— Если хлопцы поинтересуются, где ты, что им ответить?
— Скажи, что скоро вернусь.
Не без волнения вошел Бойкач в дом Зины. В первой комнате никого не было, и он постучал в дверь второй.
— Войдите, — послышался голос.
Сидя на кровати, Зина что-то шила. Увидев Володю, она быстро воткнула иголку в материю и спрятала ее под подушку.
— Ты?!
Володя поставил автомат возле двери, подошел к стулу и сел. С минуту оба молчали, наконец хлопец спросил:
— Что ты шьешь?
Зина глубоко вздохнула, опустила голову: не признаваться же, что шьет распашонку. По ее виду Володя понял, что случайный этот вопрос явился зацепкой не для обычного, а для серьезного разговора. Но с чего начать этот разговор, не знал.
— Зачем ты пришел? — не выдержала затянувшегося молчания Зина.
— Не понимаю тебя.
— Не нужно было заходить ко мне.
— Почему? Ты же была нашей партизанкой, моим другом.
— Все это было, но как во сне. Я тебя как-то видела с Валей и с тех пор не хочу выходить на улицу.
— А раньше выходила, считая, что меня убили?
— Да, было легче.
— Никогда не думал, что у тебя такой характер.
— Так почему я сама себя убила, а ты живешь?
— Ты тоже живешь. И даже, оказывается, была рада моей смерти.
— Смотря как понимать слово «рада». Я, например, рада, что убили Саблина. Даже если бы он не был изменником, все равно такому противному человеку нельзя жить на земле… А есть радость иная, равная самоубийству. Это когда человек ни о чем не думает, ничего не видит, а будто спит вечным сном. Я жалела тебя, за это тот гад даже избил меня. А теперь в душе переболело, и я хочу тебе всего хорошего, вот только уехал бы ты куда-нибудь далеко-далеко. Иначе мне стыдно жить.
— Потому что с Валей меня увидела?
— И поэтому.
— А мне Валя нравится.
Зина вскинула голову:
— Валя другой человек, она жестокая.
— Неправда. Она очень ласковая и добрая.
— К тебе — может быть. А я, глупая, всегда и ко всем была доброй. Характер такой, никого не хотела обидеть. Из-за него и себя погубила: до сих пор не могу понять, как получилось с Саблиным.
Зина разговорилась, ей стало легче. Но эта душевная легкость лишь временная: стоит остаться одной — и опять сожмется сердце, полезут в голову надоедливые мысли. Соседки и мать убеждали ее, что после рождения ребенка она станет другой, а какой — она представить себе не могла. Легче ожидать ребенка, когда рядом с тобой любимый человек, его отец… Но его нет и уже никогда не будет… Саблин? О, только не он!