Небо хмурилось, казалось, вот-вот пойдет дождь. Но постепенно тучи рассеялись, начало проясняться. Во ржи, недалеко от партизан, закричала перепелка: «подпалю-подпалю-подпалю…»
Ребята ждали, пока посветлеет: нужно было искать Пылилу. Со стороны железной дороги послышался отдаленный шум поезда.
— Надо воспользоваться этим шумом, — сказал Микола. — Разойдемся так, чтобы видеть друг друга. Федя, иди в направлении тех кустов, я пойду за тобой. Если найдете труп, никаких звуковых сигналов не подавать, а только присесть. Сосед поступит так же, а за ним дальше по всей цепи.
Он первый пошел на правый фланг, остальные хлопцы поспешили растянуться в цепь. Поезд был еще далеко. Возле кирпичного дома изредка взвивались ракеты.
Партизаны успели пройти половину дороги, когда впереди послышался крик дикой утки. Неужели Павел? Ведь Микола сам учил его подражать утиному кряканью. Но это оказалась настоящая дикая утка. Она, видимо, вела утят к водоему, но выводок успел добраться только до поля и встретился с людьми. Утка захлопала крыльями, закричала, оторвалась от земли и снова упала, отвлекая внимание партизан от своих детей. А утята, как мыши, затаились в траве. «Ну что ж, это к лучшему, — подумал командир, — если Пылила заблудился, он примет утиный крик за наш сигнал».
Федя изменил направление и подошел к Миколе.
— Нужно взять правее, от насыпи он бежал за мной вон туда, в низинку к кустам, — шепотом сказал хлопец.
— Ты это хорошо помнишь?
— Да.
Под грохот мчавшегося на всех парах поезда командир повернул в сторону и подошел к кусту, над которым возвышалась чахлая вишня. Дальше темнел какой-то продолговатый пригорочек. Микола направился к нему. Это был погреб. Вокруг рядочками торчали невысокие почерневшие пни.
Микола присел недалеко от погреба, и вскоре к нему один за другим собрались все партизаны. Кирпичный дом находился теперь метрах в трехстах от них. Надо было соблюдать крайнюю осторожность, чтобы не выдать себя фашистам.
— Черт его знает, куда Павел мог деваться, — заговорил командир. — Надо хорошенько осмотреть все вокруг. Когда-то здесь жили люди, но их жилье, видимо, сгорело гораздо раньше, чем мы начали наведываться в эти места.
Вдруг недалеко что-то хрустнуло, будто кто-то сломал сухую палку. Партизаны насторожились, напряженно вглядываясь в темноту.
— Немцы, — стоя на коленях, прошептал Анатолий. — Там, во дворе.
— Тише, что-то шумит, — сказал командир. — Машина идет из Жлобина? Нет, это дрезина. Ложитесь за погреб.
Дрезина остановилась около дома. И сразу до слуха партизан донеслись какие-то выкрики. Взвилась ракета и, прорезав темное небо, погасла.