* * *
Члены экипажа тревожно проводили взглядом удалявшегося от яхты разведчика. Через несколько минут Гогель совсем исчез из виду.
— А ну-ка, матросы, живо взялись за дело! — набросился Сева на своих подчиненных. — Что таращитесь в небо, бездельники? Никогда не видели летящей птички? Сейчас же по местам, лоботрясы! Марш на камбуз, к парусам и драить палубу!
Василиск пробурчал:
— Далась ему эта палуба! Чуть что — сразу драить, драить, драить…
— А тебе-то что? Можно подумать, что это ты моешь палубу! Только топчешься, грязь носишь на лапах, да шерсть разбрасываешь… — рассердилась Юля.
— Я не виноват, что линяю в тропиках, — обиделся кот. — Это меховые изделия не линяют, а я — живое существо.
— Вот-вот, тебе еще везет, что моль на живых котах не заводится.
— Фу! Скажешь тоже, моль. Я обижен! Ухожу я от тебя наверх, подышу свежим воздухом…
— Ага, вот ты опять заберешься на мачту и будешь оттуда свои кошачьи песни орать. Хитрюга Амадеус юркнет на камбуз, а вся черновая работа достанется мне одной. Я тружусь тут, ну совсем как Золушка…
— Значит, тебе, Юлечка, обязательно суждено стать принцессой. Когда ты подрастешь, поедешь на бал и встретишь там своего принца! — и кот заговорщически подмигнул Юле.
— Спасибо, обрадовал, — пробормотала девочка.
Юля нахмурилась и принялась тереть тряпкой и без того чистую палубу. Затем она решила навести порядок и на капитанском мостике. У штурвала почему-то никого не было. Девочка обратилась к воображаемому капитану Севе:
— Эх, капитан, и зачем мы сюда приплыли? Болтаемся на якоре в море, а кругом ни одной живой души! Ну, почему к берегу не причалили? Вместо того чтобы расспросить местное население о моих родителях, мы здесь прохлаждаемся!
Она протерла штурвал, компас и прочие приборы, и уже было развернулась, чтобы уходить, как вдруг почувствовала — рядом кто-то есть. Потеряшка ойкнула, она подумала, что где-то шуршит мышь, и вскочила с ногами на поручень.
Огляделась. Никого. Но кто-то же шуршал!
— Эй, кто здесь? — встревожилась Юля.
Воздух дрогнул и, мерцая, появился задумчивый Сева.
— Успокойся! Это я тут сижу, думы думаю…
— А почему раньше молчал?
— Начальству любопытно знать, что о нем думают подчиненные!
Юля покачала осуждающе головой:
— Теперь всё узнал? Подслушивать — некультурно!
Сева ухмыльнулся:
— Конечно! Вижу, что зреет бунт на корабле! А ведь всё делается исключительно для твоего блага!
— Какого еще блага? Пора поднять паруса и плыть вперед! Торчим тут без дела…
Корабельный потеребил ухо, подергал бороду.
— Понимаешь, Потеряшка, мы, конечно, можем поднять паруса и помчаться. Но куда? В Африку? В Океанию? Мало ли в мире островов с названием, оканчивающимся на «…аити»! А может, и плыть никуда не надо, потому что родители твои где-то рядом… Я же не помню, где они спаслись… провал в памяти… Что толку от того, что мы высадимся на берег? Документов у нас нет! Да и языками мы не владеем. Только Гогель знает иностранные языки! Вот пусть попугай и выяснит местную обстановку. Зачем нам лишний раз привлекать внимание? Ведь и здесь могут быть пираты, или какой-нибудь злодей опять захочет похитить говорящих животных.