Она нервно засмеялась. Тенишевский рассердился.
— В каюту, говорю вам! Тут стрельба будет.
Он схватил ее за руку. Тася ухватилась за перила.
— Я в каюту не пойду. Пустите руку… Говорю, не пойду… Догонят, так я все равно — в воду, что отсюда, что из каюты. А если уйдем — здесь интереснее будет. Посмотрю я, какой вы такой храбрец.
Тенишевский почти силой повалил ее на палубу.
— Закройтесь подушкой, по крайней мере, сумасшедшая!
Очутившись за штурвалом, Павел Александрович оценил положение. Оно было не блестяще. Хотя мальчишка-машинист, видимо поощряемый тумаками Терентия, и прибавил ходу, но старенькая машина не могла уже дать большего. Возможность проскочить была очень гадательна. Сампан подходил по диагонали, оттесняя катер от берега, вдоль которого шел фарватер, к длинному песчаному острову, тянувшемуся слева[41]. Если бы Дорогов попытался прорваться между преследователями и островом, он рисковал посадить катер на мель. Повернуть сразу и уходить по течению он тоже не мог. Времени, необходимого для этого маневра, было бы вполне достаточно, чтобы быстро несшийся сампан настиг их. Вдобавок, Дорогов сильно сомневался в том, что развалина-катер сможет, даже если успеет повернуть, уйти от легкого парусного сампана. Уходить пришлось бы по ветру, который с каждой минутой крепчал.
Оставалась одна возможность: плавно заворачивать, не уменьшая хода, насколько позволит ширина протоки и в последний момент, когда пираты уже будут настигать их, неожиданно повернуть задним ходом и пропустить сампан мимо, рассчитывая на меткость выстрелов Тенишевского, которому, может быть, удастся помешать пиратам использовать опасный момент поворота.
Дорогов решительно положил руль налево и начал заворачивать к острову.
Но на сампане зорко следили. На носу его виднелись люди с баграми, а с кормы протянулось длинное, неуклюжее весло. Сгибаясь под напором десятка сильных рук, оно быстрыми взмахами погружалось в воду и разбрасывало искристые брызги. Сампан прибавил ходу.
— Тян-дя![42] — донесся с сампана грубый и громкий голос.
— Терентий, — позвал Дорогов в жестяную трубку, заменявшую машинный телеграф.
— Мастер Дорогов? — отозвался Цзы Лин Тай из глубины.
— Когда я скомандую «стоп», пусть машинист стопорит как только может скоро и — полный ход назад. Растолкуйте ему.
— О'райт, мастер Дорогов, — отвечал голос из трубки.
— Остановитесь! — снова раздалось с сампана и в подкрепление к этому окрику на нем сверкнул огонек. Грохнул выстрел. Пуля ударила в железные перила рубки и с визгом унеслась во мрак. С кормы катера сухо щелкнул ответный выстрел Тенишевского. Среди гребцов на сампане произошло смятение. Кто-то упал. Весло нелепо поднялось и повисло в воздухе. Но прошло несколько секунд и оно снова стало мерно погружаться.