Но против ее воли, вопреки всем доводам рассудка, беспокойство смутное и непонятное продолжало жить в ее сознании и она не находила объяснения этой бесформенной тревоге. Остро почувствовала она вдруг потребность поговорить с кем-то близким и понимающим, придти к кому-то с открытой душой, так, как приходила к ней сейчас Маруся со своими несложными горестями…
Бледный рассвет замерцал уже над крышами изнывшего от духоты Ханькоу, когда Елена уснула в кресле, уронив голову на руки.
На закрытой двери красовалась вся исколотая кнопками визитная карточка не первый свежести:
ЕВГЕНИЙ ВЕНИАМИНОВИЧ КАЦ.
ПИАНИСТ-СОЛИСТ.
Тенишевский постучал.
— Войдите, — раздался голос из комнаты. Дверь тотчас приоткрылась и в образовавшуюся щель просунулся тот самый маленький, чернявый человечек, которого Дорогов и Тенишевский видели вчера за роялем в театре «Виктория». Он был в одних белых трусиках и в туфлях на босую ногу. При виде двух незнакомых, хорошо одетых мужчин он опешил и отступил назад. Тени-шевский не дал ему опомниться.
— Г-н Кац? — сказал он, протягивая руку. — Очень рад познакомиться. Не уделите ли полчаса для деловой беседы?
Кац смущенно разглядывал неожиданных гостей.
— Простите, — сказал он несколько шепеляво, — я только что проснулся. Одну минутку, я оденусь.
— Не трудитесь, — удержал его Валериан Платонович, — поговорим и так. Он вошел в дверь мимо ошарашенного Каца. Дорогов последовал за ним. Во всех углах комнаты довольно неряшливо были разбросаны разные принадлежности мужского туалета. За чайным столом сидел белокурый, коренастый мужчина лет тридцати, стриженый бобриком, в пестром японском халате. При виде вошедших он встал.
— Что угодно? — спросил он грубовато.
Тенишевский протянул руку и ему.
— Г-н Неволин? Рад, что застал вас дома. Нам нужно поговорить с вами и с г-ном Кацем.
Скрипач крепко потряс его руку.
— Садитесь…
Они сели. Кац, накинув на голые плечи пиджак, подсел тоже.
— Г-н Кац, — сказал Тенишевский без всяких предисловий, — мне поручено предложить вам и г-ну Неволину вернуться в Шанхай.
Он сделал паузу. Музыканты переглянулись и на лице Каца мелькнуло выражение испуга.
— To есть как это «в Шанхай»? — спросил он нерешительно.
— А кто вы такие? — пробасил Неволин.
— Не волнуйтесь, господа, — продолжал Валериан Платонович, — кто мы такие, для вас не важно. Наши фамилии вам ничего не скажут… А предложение мое вам, я надеюсь, подойдет. Скажите, г-н Кац, только прошу, откровенно, на какой срок у вас контракт?
Кац молчал недоверчиво.
— На четыре месяца, — сказал Неволин.
Тенишевский закурил.