Дорогов стал разжигать свою трубку.
— Да, Валериан — непоседа.
— Вы давно работаете вместе? — спросила она.
— Много лет. Мы знаем друг друга со школьной скамьи.
— Вы вместе учились музыке, — решила Елена. — Ведь вы — профессионалы?
Дорогов насторожился.
— Не совсем, — осторожно ответил он. — Профессионалами пришлось стать уже в эмиграции. По образованию Валериан — юрист, а я — химик.
— Но все таки лет шесть-семь играете? — продолжала Елена свой допрос.
— Восемь лет, — наудачу сказал Павел Александрович.
Елена подняла голову.
— Как странно, что мы нигде не встречались за эти годы. Ведь я объездила почти все сцены Китая.
«Подозревает что-то и ловит», — подумал Дорогов и сам перешел в наступление.
— Весь Китай? — переспросил он. — Вы бывали в Гонконге, в Сайгоне?
— В Гонконге я провела два сезона, — ответила Елена. — В Сайгон попасть не приходилось… А вы бывали там?
— Мы работали в Сайгоне три сезона, — уверенно солгал Дорогов.
— Так вы, значит, знакомы с Марусей еще по Сайгону? — спросила Елена и в голосе ее Дорогову послышалась насмешка.
Павел Александрович не сдавался.
— Нет, — сказал он, — я не встречал ее раньше. Когда, в каких годах была она в Сайгоне?
Елена улыбнулась и покачала головой.
— Не знаю. А когда там были вы?
Вопрос был прямой. Дорогов нарочно уронил свою трубку и наклонился, разыскивая ее, чтобы выиграть секунды и сообразить, как вывернуться из ловушки. Во мраке кустов неожиданно чиркнул огонек. Гулко прогремел винтовочный выстрел. Впереди ответил ему другой. Чаща мигнула десятком светляков. В соседнем вагоне жалобно звякнуло разбитое стекло. С площадки служебного вагона тявкнул, захлебнулся и вдруг ровно застрочил пулемет охраны… Дорогов почти на руках поднял Елену со ступенек и захлопнул дверь. Она инстинктивно прижалась к нему, обхватив руками его плечо. Так простояли они несколько долгих секунд. Ночь смолкла.
На площадку вышел Тенишевский.
— В чем дело? — озабоченно спросил он. — Стреляли?
— Да, — резко ответила Елена и снова открыла дверь, — только пожалуйста, Валериан Платонович, не говорите девушкам. Соврите что-нибудь, скажите, что проезжали деревню, где жгли хлопушки… Не надо их пугать.
Тенишевский поднял брови и посмотрел на Елену удивленно.
— Да вы, я вижу, молодец, Елена Николаевна! — сказал он.
В Чан Ша прибыли глубокой ночью. Ван и служащий гостиницы, высланный г-ном Лю встретить труппу, долго и свирепо торговались с грязной и крикливой толпой рикш, тотчас обступившей европейцев со всех сторон.
Наконец, все было улажено и вереница дребезжащих колясочек втянулась в узкую улицу, вымощенную крупными камнями… После бесконечных поворотов, подъемов и спусков процессия остановилась у двухъэтажного здания. Оно выходило на улицу одной массивной дверью и двумя окнами над нею. Дверь эта вскоре отворилась и Тенишевский, а за ним и девушки проникли через грязный, гулкий проход во внутренний дворик, слабо освещенный. Шествие замыкал Дорогов. Ван и Терентий остались на улице наблюдать за разгрузкой вещей.