— Наоборот, — весело возразил Валериан Платонович, — я самым серьезным образом размышлял. «Муха в студне» — это фигуральное определение г-на Вана. Его следует использовать.
— Да ведь он, наверное, прохвост, — заметил Дорогов. — Что ты хочешь ему поручить? Помнишь, этот, Книжников, рассказывал, как он с него за проезд из Чан Ша двадцать долларов содрал? Жулик.
— Знаю, — отвечал Тенишевский. — Вот это качество его я и хочу использовать. Найму его следить за Лю.
Дорогов пожал плечами.
— Что тебе надо от Лю? Для чего ты его все время в бандиты рядишь?
— Я не хочу попадаться врасплох, — с расстановкой ответил Валериан Платонович, — мера предосторожности не помешает. Он не бандит, я полагаю, но если он сядет в кутузку, я не хочу задерживаться из-за него в пути. Черт его знает, чем он торгует. Коммерсант!.. Да с тобою об этом бесполезно разговаривать. Ты все считаешь, что я фантазирую.
— Смотри, не вляпайся, — посоветовал Дорогов и принялся выбивать свою трубку о борт. — Будет очень некрасиво, если Лю об этом подкупе узнает.
— Я еще не решил, — сказал Валериан Платонович. — Все это только пока проект. Во всяком случае, не вляпаюсь, не беспокойся.
Они некоторое время сидели молча. Дорогов набил и раскурил свою трубку, выпустил облако дыма и снова обернулся к Валериану Платоновичу.
— Я, Валериан, хочу поговорить с тобою о Тасе, — сказал он.
— Что? — удивился Тенишевский. — При чем тут она?
— Ты нехорошо и некрасиво себя держишь, — продолжал Дорогов, — оставь ее в покое.
— Ты белены объелся, Павел! — воскликнул Тенишевский. — Я ничего плохого ей не делаю. Да, наконец, какое тебе дело? — вспылил он вдруг.
— Ей восемнадцать лет, — возразил Дорогов. — К чему это приведет? Играешь, забавляешься? Перестань, Валериан, некрасиво… да и непорядочно…
Валериан Платонович отшвырнул окурок в воду.
— Павел, оставь это. Я знаю сам, как себя держать и с кем…
— Плохо знаешь, — сурово остановил его Павел Александрович, — со скуки кружишь девочке голову.
Тенишевский встал на ноги.
— Твоя мораль тут не у места, — резко ответил он. — Когда тебе говорят о деле, о Лю, у которого черт знает что на уме, о Ване, которому место, может быть, не здесь с нами, а в ближайшем участке, тогда ты не желаешь слушать! А тут, — извольте, гувернером сделался! Откуда прыть взялась? Глупости ты, Павел, говоришь!
— Глупости я не говорю, — спокойно возразил Дорогов, — а не хочу, чтобы ты глупости делал. Насчет твоего Лю не беспокойся, если он только окажется тем, чем ты его представляешь, сам за борт спроважу, да и Вана прихвачу туда же. Но пока это все только твои «проекты», как ты выражаешься, зря волноваться не стану… А насчет Таси, я сказал тебе совсем серьезно. Тебя же предупреждаю: натворишь ерунды, потом будешь жалеть. Понял?