Какая кому разница?
Правитель? Значит, должен…
* * *
– Лина, ты просто очаровательна сегодня.
– Только сегодня?
– В любой день, в любое время суток. Но сегодня – особенно.
Далларен легко вел свою партнершу в танце. Это было практически оскорблением – первый танец его величество должен был танцевать с равной.
Но – плевать на все!
Здесь и сейчас Далларен показывал всем, кто главный в его жизни.
Жамон был недоволен?
Что вы! Это еще мягко сказано! Король был в бешенстве, но старался этого не показывать. Да и показал бы… что толку?
Коалиция – Линда, Селия, Анна-Лиза – работала четко.
Конечно, Линда вызвала девочек во дворец.
Конечно, они примчались вместе с мужьями.
И конечно, узнав о предстоящем развлечении, потерли ладошки.
– Лин, ты не умеешь одеваться.
– И краситься тоже.
– Но мы сделаем из тебя человека.
– Нет! Мы сделаем из нее прекрасное видение. А человеком пусть остается этот… Жамон! – фыркнула Селия.
И они с двух сторон вцепились в подругу.
Линда взвыла, но куда там!
Победу гарантирует информация, поэтому Селия для начала отловила пару мышей – и запустила их в комнату Аделы. Выяснилось, что та, как невинная дева, будет на балу в белом платье. А коли так…
Мы пойдем другим путем!
Превращать Линду в куртизанку девушки не стали. Но темно-фиолетовое платье, сияние аметистов на матово-белой коже, самая простая прическа, чтобы показать массу черных волос – и Адела может вешаться на пояске от платья. Ее никто не замечал на фоне Линды. С тем же успехом вместо принцессы можно было стенку поставить.
Беленую.
А чтобы дева не чувствовала себя оскорбленной, Анна-Лиза пожертвовала мужем.
Ссориться с орками Жамон не хотел, а потому, когда Грон принялся ухаживать за девушкой, монарх хоть и скрипел зубами, но гонять наглого ухажера не пытался.
А вдруг полезным окажется?
Пока Грон успешно протанцевал с Аделой первый танец и напросился на второй. Рональд ждал, чтобы перехватить эстафету. А Линда в свое удовольствие танцевала с императором.
– Твои подруги не рассердятся?
– Селия терпеть не может танцевать. У нее ни слуха, ни чувства ритма, для нее танцы – мучение. А Анна-Лиза сказала, что потом наверстает.
– Женская дружба – редкость.
– Редкость, – не стала спорить Линда. – Но мы не подруги. Мы скорее сестры.
– Большая семья – это хорошо, если в ней все любят друг друга.
Линда кивнула.
Да, хорошо. Их трое. Потом еще добавились мужья девочек, а может, через какое-то время и ее муж добавится. И ему придется вписываться в компанию.
Юрий бы вписался.
И Линда с удивлением поняла, что мысль об иномирце больше не заставляет корчиться от боли. Грусть, спокойствие, душевное равновесие – безусловно. Но не боль.