– Что это?
– Считай, на крайний случай. Положит всех, кто рядом окажется…
– И императора?
– Чтобы не подействовало – надо прикасаться к человеку. Кожа к коже, хоть кончиком пальца. Поняла?
– Поняла. Ты чего-то опасаешься?
Селия кивнула. Но объяснять не стала.
– Лин, ты сделай, как я сказала. А завтра поговорим… мне кое-что проверить надо.
– Хорошо. Сегодня ночью я от императора не отойду.
* * *
Сказать-то легко. А сделать?
Покои императора – это не крестьянская хижина из одной комнатушки. Это целая анфилада комнат, в которой можно роту солдат потерять.
И как тут быть рядом?
Линде пришло в голову только одно.
Когда камердинер проводил ее к императору, Далларен даже еще не готовился ко сну. Так и сидел за столом в кабинете в бальном наряде. Разве что камзол снял, оставшись в одной рубашке.
Линда только головой покачала.
Трудоголик.
С одной стороны, хорошо, куда ж без хозяйского взгляда?
С другой – что делать, когда император угробит себя бесконтрольным трудом? Сколько она Далларена видит – и ни разу не было, чтобы он отдыхал.
Как так жить?
– Лина? Располагайся. Мне надо еще поработать, так что выбери комнату поудобнее – и устраивайся. Я тебя не побеспокою.
Линда только головой покачала.
И на важные государственные бумаги опустилась бутыль с самогоном, ловко извлеченная из пространственного кармана.
– Выпьем? По маленькой?
– Мм?
Если бы перед ним поставили сладкое вино или ликер, Далларен бы устоял. Но самогон тройной очистки, на березовых почках, да еще свежайший хлеб, появившийся словно из воздуха, кусок сала, который Линда принялась сноровисто пластовать острым ножом, и зеленый лучок, и даже малосольные огурчики со смородиновым листом, которые пахли так соблазнительно…
Император едва слюной не захлебнулся.
– Откуда?!
– Отец делает. Попробуешь?
И кто бы устоял? Трезвенники или язвенники, не иначе. А Далларен был нормальным мужчиной.
Он подхватил стопку, опрокинул в рот, зажевал подсунутым Линдой бутербродом (кусок хлеба, на нем ломтик сала и перышко зеленого лука) и блаженно зажмурился:
– Счастье есть…
– По второй?
И кто бы смог отказаться?
* * *
Матерился его высочество, как грузчик, которому на ногу комод уронили. Вдохновенно и прочувствованно.
А кто бы на его месте этого не сделал?!
Вас бы по ушам! И за что?!
Он этой дряни честь оказал! Фактически – возвысил до себя! Позволил до себя дотронуться! А она?!
Гадюка!!!
Уши болели. И голова. И… и вообще! Лучше б по яйцам пнула!
– Помолчи, дурак. – Его величество Жамон тоже был недоволен. Да, он подозревал о намерениях сына. Но… надо же действовать наверняка! А не справиться с бабой – вовсе уж дураком быть надо.