Все эти монахи-слуги (лишь теперь я приметил, что меж ними был и аббат) засияли, будто облаченные в светлую ауру, а их бурые рясы сделались белее снега. Из пальцев рук, протянутых к существу, что еще недавно было Казимиром Нойшальком, вылетели серебристые ленты и окружили его кипящем пламенем. Однако жар сего пламени я не ощущал: напротив – казалось, оно гасит и сдерживает огонь, что бил от существа с черными крыльями. Существо же сие заверещало от боли и повернулось к монахам. Лицо его сохраняло еще черты доктора теологии, но я видел, как сквозь них проступает иное. Смуглое, искаженное чистейшей яростью лицо с черными спутанными волосами.
Однако страшней всего оказалось даже не это лицо, пусть даже горящие глаза его и источали ненависть. Страшнее всего было видеть, как из плеч демонолога вырастают две черных змеи с головами размером в человеческий кулак. Змеи ужасно шипели, а их длинные раздвоенные языки и истекающие ядом зубы видны были куда отчетливей, чем мне хотелось.
Тварь пыталась вырваться из окружавшего ее серебристо-голубого пламени, но крылья лишь впустую били воздух. Я отчетливо видел, что существо, которое недавно еще носило личину Нойшалька, силится сделать хоть шаг, но поток святого огня был слишком силен, чтобы оно могло сдвинуться с места. Я слышал лишь мощный рык, полный безбрежной ярости, но также печали и боли.
– Боже мой, – прошептал я сам себе, поскольку не думал, что кто-то сумеет меня услыхать в этом шуме.
Внезапно огни, окружавшие демона словно бы сетью молний, слились в огромный шар. В тот самый миг я заметил, что один из монахов схватился за грудь и упал с лицом, искривленным гримасой боли. Другой оперся на стену, и искры, вылетающие из его пальцев, угасли.
Но демон уже был пойман в ловушку. Он бессильно бился внутри сферы света, а змеи неистовствовали, разевая пасти. Теперь лицо твари ничем не напоминало лицо Казимира Нойшалька. Было оно бородатым, темным и словно опаленным солнцем. Посредине выпирал кривой нос, а растрепанные густые волосы спадали на плечи.
Внезапно горящие темным огнем глаза оборотились прямо на меня. Взгляд сей мгновенно связал меня и подчинил себе. Одновременно я ощутил, как в сердце мое и сознание вливается, будто поток кипящего золота, столь небывалая сила, что я понял: через мгновение получу мощь, о коей даже не мог ранее мечтать.
И тогда кто-то толкнул меня и подсек ноги. Я утратил контакт с демоном, и было это так, будто из черепа моего вырвали глаза. Я охнул, ударившись лбом в пол. Согнулся, прикрывая голову руками, а изо рта моего сам собою донесся жалобный болезненный скулеж.