– Я поведу, – решительно заявила она.
Я рассмеялся, но веселье быстро пропало, и я просто проговорил:
– Черт побери, я так не думаю!
– Тебе нужно достать лекарства для мамы как можно скорее. И я единственная могу отвезти тебя туда. Иначе придется объяснять ситуацию кому-то еще. А ты на это не пойдешь. Роум сейчас с Молли. Не стоит их тревожить. Так что, у тебя есть лишь я!
От упрямства Лекси у меня кровь вскипела в жилах. Я шагнул к ней ближе и, нависнув над крошечной фигуркой, поймал взгляд девушки. Ей тоже неплохо бы уяснить «ситуацию», как она назвала происходящее, и осознать, что происходит.
– Ты ведь понимаешь, эльфенок, что это не парк развлечений? Две уличные банды дерутся за территорию, и тебя могут просто пристрелить. Всадить пулю! Перестрелки вполне реальны. Люди умирают. Тебе это ясно?
Я заметил, как Лекси напряженно сглотнула, но потом вздернула подбородок и процедила сквозь зубы:
– Я знаю, что творится у тебя дома. Ты мне много раз говорил. Но я хочу помочь твоей маме. Она мне нравится. К тому же сейчас тебя туда доставить могу только я. Так что пошли, – проговорила она и вышла из летнего домика. Я же ошарашенно остался стоять посреди комнаты.
Сжав кулаки, я едва сдержался, чтоб не пробить дыру в оконном стекле. Мне вовсе не хотелось, чтобы Лекси столкнулась с той частью моей жизни. Я чертовски ее стыдился. А девушка, словно олень, по доброй воле идущий в логово львов, не оставляла мне выбора.
Но лишь она могла помочь мне туда добраться. Я должен попасть домой.
«Твою ж мать».
Этот день с каждой минутой становился все хуже.
* * *
Когда мы медленно проехали под древней, полуразвалившейся вывеской с надписью «Западные холмы», представлявшей собой просто красный металлический прямоугольник, покосившийся на одну сторону, в небе уже клубились зловещие темные тучи. Время от времени на ветровое стекло «Приуса» брызгали капли дождя, и тут же дворники, поскрипывая, пытались их стереть.
Сжимая в руках белый бумажный пакет с мамиными лекарствами, я взглянул на Лекси. Когда она заметила, как ошеломляюще дерьмово выглядело место, где я провел детские годы, ее зеленые глаза расширились от ужаса.
Над нами прогремел раскат грома, словно бомба упала на землю. Лекси подпрыгнула, у нее перехватило дыхание. Девушка изо всех сил цеплялась за руль побелевшими костяшками пальцев.
А я испытывал лишь жгучий стыд от того, что ей довелось увидеть. Бок о бок здесь стояли убогие ржавые фургоны. Среди них встречались и потрепанные грузовики, и даже старые неутомимые маслкары[37] из шестидесятых годов, поставленные на бетонные блоки. А чтобы дополнить картину мрачного рая, повсюду на усыпанной гравием земле валялись использованные иглы, шприцы и пустые банки из-под пива. Некоторые из них плавали в мутных ручьях, что теперь текли через парк. Это место являло собой настоящую гребаную дыру. И я проклинал себя за то, что позволил Лекси даже приблизиться к этим богом забытым трущобам.