Опустив голову, я отступил назад и упер руки в бока.
– Я не могу пойти на попятный, друг. Мне нужно обеспечивать семью. Акс где-то затаился. Маме становится все хуже.
Роум откинул голову назад и проговорил:
– Знаешь, декан убежден, что ты как-то связан с передозировкой Портера. Он ищет в кампусе хоть кого-нибудь, кто сможет связать тебя с этой сделкой. А ты здесь, продаешь дурь с Холмчими. И это явно не принесет тебе пользы.
– Черт! Я знаю, но…
Ром вдруг сжал мне руку, и я удивленно поднял брови.
– Послушай, восемьдесят третий, я здесь не для того, чтобы снова выносить тебе мозг из-за торговли или банды. Я понимаю, что ты пытаешься сделать. Я просто хотел сказать, что Ле…
– ОСТИН! ОСТИН! – У меня кровь застыла в жилах, когда, перебив Роума, тишину ночи прорезал голос Леви. Обернувшись, я увидел, как он вылетел из трейлера, бледный, словно смерть. По щекам брата текли слезы.
Я рванулся ему навстречу и, схватив за руки, почувствовал, что тело Леви дрожало, словно лист на ветру.
– Мама, Ост! Я не могу ее разбудить! Она не просыпается!
Я услышал, как выругался Роум, теперь стоявший у меня за спиной. И тут же ноги понесли меня в трейлер, в мамину комнату. Казалось, она спала. Но когда я подошел к кровати, то отметил, что мама лежала пугающе неподвижно. Лишь грудь ее едва двигалась.
Она дышала.
Услышав шорох в дверном проеме, я повернул голову. Там, глядя на меня, стоял Роум. Он прижал к себе Леви; младший братишка плакал.
– Она не просыпается, Роум. Какого хрена мне делать?
Роум сглотнул, но, войдя в комнату, проговорил:
– Бери ее на руки. Отвезем в отделение «Скорой помощи».
– Но… черт! У меня нет денег. Я еще мало заработал, не хватит на больницу. Акс забрал все наличные с собой, и я пока не смог их возместить.
Лицо Роума окаменело.
– Да забудь ты об этом! Просто тащи ее в чертов пикап! Шевелись!
Больше уговоров не требовалось. Подхватив маму на руки, я нырнул на заднее сиденье пикапа; Леви сел рядом со мной. И Роум на бешеной скорости помчался прочь из трейлерного парка.
Мама лежала без сознания у меня на коленях. Я сжал дрожащую руку Леви. Брат взглянул на меня полными слез глазами, и я в конце концов обнял его за шею и притянул к себе. И он заплакал еще сильнее.
– Это все, Ост? Она умрет?
Я понятия не имел, как ответить на этот вопрос. Мне даже думать о таком не хотелось.
– Ост? – снова спросил Леви.
– Не знаю, малыш. Но, думаю, нам лучше все же подготовиться.
Леви шмыгнул носом и уткнулся лицом мне в футболку.
– Я не хочу, чтобы она умирала. Не хочу остаться один.
Пытаясь сглотнуть вставший в горле ком, я поцеловал его в макушку.