– Остин… – Я замолчала, живо представляя себе этот сон, и меня захлестнули эмоции.
– Эльфенок, прежде я даже не допускал подобных мыслей. Честно говоря, я вообще не думал, что доживу до подросткового возраста. – Остин прижался губами к моей ладони… Ему отчаянно хотелось, чтобы я слушала, чтобы тоже загорелась этим сном. – Но ты заставила меня желать большего. От жизни. От Господа, который, как я думал, меня покинул. От самого себя. Благодаря тебе я поверил, что, кроме наркотиков и оружия, может быть нечто большее. Так что ты не можешь умереть, эльфенок. Потому что я очень хочу, чтоб этот гребаный сон сбылся. Мне это нужно.
Я хотела успокоить его, сказать, что все будет хорошо. Но просто не могла думать о будущем, не победив демонов прошлого.
– Малыш? – прошептал Остин. – Я люблю тебя.
– Остин… Моя сумочка здесь?
Услышав невзначай заданный вопрос, Остин нахмурился, но оглядел комнату в поисках сумочки. Поднявшись, он взял ее с туалетного столика и принес к кровати.
– Открой ее, – велела я. Остин послушался, и я продолжила: – Залезь в карман, застегнутый на молнию. – Остин вновь сделал, как я просила, и заинтересованно приподнял брови. Я поняла, что он нащупал фотографию.
Остин сел на край кровати и вытащил старый снимок. По его лицу я видела, что в конце концов он понял, кто на фотографии. Остин взглянул мне в глаза.
– Это ты?
Пытаясь справиться с дрожащими губами, я кивнула.
– Здесь мне шестнадцать. Меня сфотографировали в лагере группы поддержки за месяц до того, как я заболела. Прежде, чем анорексия вошла в мою жизнь и принялась разрывать на части. – Я глубоко вздохнула. – Такой я была до яркого макияжа. Перед тем, как спряталась от мира.
Остин провел пальцем по старой смятой фотографии.
– А ты от природы блондинка.
– Да. Я вполне вписывалась в твой стереотип чирлидерши. Светловолосая, загорелая, энергичная. С идеальным макияжем, отличница. Полный набор.
Остин наклонился вперед и провел рукой по моим волосам.
– Ты была милой блондинкой, эльфенок, но я предпочитаю черный цвет. Ты же знаешь, мне нравится менять внешность.
Сердце бешено забилось в груди, пульс ускорился, и я спросила:
– Наверное, ты думаешь, что эта девушка красивее той, что ты видишь сейчас?
Остин взял фотографию и положил ее обратно в сумочку, тем самым закрыв тему прошлого. Взяв меня за руку, он проговорил:
– А вот тут ты ошибаешься. Для меня ты всегда прекрасна, эльфенок. И ничто никогда этого не изменит. Низкая, высокая, толстая, худая, блондинка, брюнетка… Пока ты остаешься собой, на поверхность проступает настоящая суть.