Из динамика донеслись тихие звуки «Аве Марии», и Остин печально взглянул на безмятежное лицо матери.
– Она плохо спит без этой песни. А, услышав ее, начинает улыбаться… Ведь песочного человека всегда нужно встречать с улыбкой.
Этот поступок пробрал меня до самой глубины души. Я изо всех сил старалась не сломаться.
– Лев, малыш, попрощайся с мамой, – хрипло произнес Остин, стараясь быть сильным. Леви придвинулся ближе к маме и нежно поцеловал ее в щеку.
– Dio ti benedica, Mamma. Ti voglio bene[48].
Леви отодвинулся, его место занял Остин. Теперь Леви плакал, и я потянулась и взяла его за руку, побуждая встать рядом со мной.
– Мама… – выкрикнул Остин, и доктор, шагнув вперед, положил руку ему на спину.
– У тебя примерно минута, сынок.
Остин кивнул и, придвинув айфон поближе, сказал:
– Акса сейчас здесь нет, мама. Но он хотел бы, чтобы я сказал: он любит тебя. И все свои поступки совершал ради нас. Теперь я это понимаю. Хотя порой он чертовски забавно это показывал. Надеюсь, когда-нибудь ты будешь им гордиться. – Он судорожно вздохнул, когда сердечный ритм на мониторе начал замедляться с пугающей скоростью, мучительно отсчитывая удары до конца жизни Кьяры Карилло. – Ты была слишком хороша для этой жизни, мама. Ты всегда принадлежала небесам. Твое место наверху, с ангелами, вдали от этой дерьмовой жизни.
Остин болезненно вскрикнул, и я сжала его руку, но, не сдержавшись, начала рыдать вместе с ним.
Наклонившись вперед, Остин отвел с лица мамы каштановые волосы. Как раз в этот миг Андреа Бочелли достиг крещендо, а кардиомонитор испустил длинный непрерывный писк, извещая, что Кьяра Карилло скончалась.
Когда доктор выключил аппарат и в палате воцарилась тишина, Остин поцеловал маму в лоб и прошептал в последний раз:
– Buona notte, e dormi bene, mia cara. Ti voglio bene.
«Доброй ночи и сладких снов, моя милая. Я люблю тебя».
Мама ушла. Ее больше не стало.
Выпрямившись, я оглядел комнату, не имея ни малейшего понятия, что делать дальше.
Но как только я посмотрел на эльфенка, в груди стало чуточку легче. Склонившись к креслу, я поцеловал ее в макушку и прошептал:
– Ti amo.
– Я тоже тебя люблю.
– Если вы хотите подождать в гостиной напротив, она в вашем распоряжении, – сообщил доктор Смолл.
Беспомощно кивнув, я взялся за ручки кресла Лекси и повез ее из комнаты… прямиком навстречу кошмару.
Как только мы вышли в коридор, ко мне направились двое полицейских во главе с деканом.
– Вон он, – проговорил декан, указывая в мою сторону.
Подойдя ко мне, полицейские достали наручники.
– Остин Карилло, вы арестованы за торговлю наркотиками и распространение наркотических веществ класса «А» на территории университета. – Они зачитали мне остальные права и, прижав к стене, защелкнули наручники на запястьях.