– Эй, детка! Что ты творишь? – в панике вскричала Касс. Подруги вскочили, намереваясь уложить меня обратно в кровать.
Я протянула руку.
– Нет! Я нужна Остину. Я не могу позволить ему пройти через это в одиночку.
Молли взглянула на Роума, и тот кивнул.
– Дай мне минутку.
С этими словами он вышел за дверь, но через несколько минут вернулся с инвалидным креслом. С ним вместе пришла медсестра, которая тут же принялась отцеплять меня от капельницы, а потом прикрепила пакет с жидкостью к спинке инвалидного кресла.
Подойдя ко мне, Роум спросил:
– Можно я перенесу тебя в кресло?
Борясь с обычной паникой, что кто-то прикоснется ко мне, особенно к спине, я быстро кивнула. А когда Роум взял меня на руки и усадил в кресло, я затаила дыхание и закрыла глаза.
Это ради Остина.
Ради Леви…
Ради Кьяры.
Мне просто нужно добраться до Остина.
– Ты уверена, что достаточно для этого сильна, милая? – спросила Элли, и я кивнула. Касс, взявшись за ручки кресла, повезла меня по коридору к палате, где лежала мама Остина. Когда мы остановились у двери, я кивком попросила Роума ее открыть.
Касс ввезла меня внутрь, и я тут же увидела Леви и Остина. Они сидели по обе стороны кровати, расстроенно сжимая безвольные руки мамы. У изголовья находился доктор.
Остин бросил на меня взгляд, и лицо его исказилось от боли. Он тут же кинулся ко мне, опустился на корточки и положил голову на мои колени. Устало подняв руку, я провела пальцами по темным, спутанным волосам.
– Не думаю, что выдержу, эльфенок, – сдавленно пробормотал он.
Сдерживая собственные слезы, я проговорила:
– Выдержишь, малыш. Ты должен быть сильным.
Подняв взгляд, я увидела Леви, одиноко сидевшего на узкой маминой кровати. Мальчик выглядел совершенно потерянным.
Протянув руку, я улыбнулась Леви, а он сглотнул в ответ.
– Иди сюда, милый, – произнесла я.
Леви нерешительно шагнул вперед, а потом остановился и спросил:
– Ты… теперь с тобой все хорошо, Лекс? Ты все еще моришь себя голодом? Выглядишь совсем тощей…
Пытаясь не рассмеяться в ответ на его откровенные слова, я прошептала:
– Со мной все будет хорошо, милый. Обещаю…
И Леви дрожащими пальцами сжал мне руку, так, будто считал источником силы.
Когда доктор прочистил горло, Остин поднял голову.
– Остин, Леви, сердцебиение вашей мамы замедляется. Пришло время прощаться.
Остин поднял на меня взгляд, и, дождавшись, пока я отпущу Леви, встал, взял брата за руку и повел к кровати.
Свободную руку Остин протянул ко мне, и Роум подвез меня ближе. Остальные друзья в почтительном молчании встали у дальней стены.
– Подождите! – вдруг сказал Остин и полез в карман за айфоном. Я наблюдала за ним, сбитая с толку. Выбрав песню из плейлиста, он нажал на кнопку воспроизведения и положил телефон возле головы мамы.