Когда он почти полностью оказался во мне, Остин, судорожно вздохнув, прервал поцелуй, и крепко, почти до синяков, сжал руками мои бедра.
Я выпрямилась и застонала, когда Остин еще глубже толкнулся внутрь, порождая во мне ощущение невероятной наполненности. Но этого было недостаточно. Я хотела, чтобы он полностью обладал мной, поглотил меня, и, глядя в его итальянские глаза, чувствовала в нем ту же потребность.
Удерживая меня за бедра, Остин поднял голову и принялся успокаивающе поглаживать мне ногу большим пальцем.
– Что случилось, малыш?
Судорожно вздохнув, я взяла его за руки и подняла их, удерживая перед собой.
– Я хочу, чтоб ты коснулся меня.
Нахмурившись, Остин спросил.
– Где, эльфенок? Где тебя коснуться? Просто скажи… где именно.
У меня задрожали руки, и Остин закусил нижнюю губу. Я осторожно завела его ладони себе за спину.
Остин замер и попытался отстраниться.
– Эльфенок, нет, не надо. Я не стану тебя там трогать. Все хорошо. Я не хочу затронуть спусковой крючок.
От его заботливости сердце пропустило удар, и я ответила:
– Я хочу, чтоб ты коснулся меня там. Я желаю быть твоей, и чтобы ты стал моим во всех смыслах, без каких-либо преград. – Я смущенно потупилась и замолчала. – Это последняя из моих стен, которую нужно сломать и… и…
Остин переплел свои пальцы с моими и спросил:
– Что, эльфенок?
– Я хочу, чтобы именно ты наконец-то спустил крючок. Все началось, когда парень, который мне нравился, отверг меня… И я хочу, чтобы тот, кого я люблю, меня принял. И тогда это закончится.
Раздув ноздри, он кивнул в знак согласия.
Не сводя с Остина глаз, я завела его руки себе за спину и, закрыв глаза, прижала их к коже.
Сначала его ладони походили на железные клейма, и я не могла дышать…
«Я не могу дышать! Это снова происходит! Я… Я… Я…»
– Тсс-с, эльфенок. Все в порядке, – успокоил Остин и начал медленно, ритмично скользить ладонями вверх-вниз по моей спине. Я сосредоточилась на движении его рук и через несколько минут задышала ровнее и открыла глаза.
Он касался моей спины…
«Он касался моей спины».
– Остин… – прошептала я, и слезы хлынули из глаз.
Остин приподнялся на кровати, и наши тела почти соприкоснулись. Он прижался губами к моим губам, и я начала на нем двигаться.
И чем быстрее, тем сильнее нарастал между нами жар. Остин рукой ласкал мне спину, и я чувствовала, что все глубже в него влюблялась, наслаждаясь полным доверием, что росло по мере приближения к кульминации.
Я зарылась пальцами в его темные, растрепанные волосы. Остин, оторвавшись от моих губ, издал долгий, протяжный стон.