– Да, мэм. Я в группе поддержки. Я выступаю на всех играх «Тайда», дома и на выезде.
Миссис Карилло улыбнулась, но мышцы на лице приподнялись лишь с правой стороны. Однако, даже несмотря на небольшую потерю контроля над мимикой, она все еще оставалась одной из самых красивых женщин, что я когда-либо видела.
– А, футбол. Я… очень… горжусь. Остин… такой талантливый…
Миссис Карилло попыталась немного подвинуться на кровати и поморщилась. Остин тут же подскочил, чтобы помочь матери слегка повернуться на бок.
– Grazie… mio caro, – проговорила она сквозь стиснутые зубы и наклонила голову, чтобы взглянуть на меня. – Scusami[30], Лекси… Я устала… эта болезнь… просто ужасна…
– Спи, мама, – произнес Остин и натянул одеяло ей на плечи. – Я скоро вернусь.
– Хорошо… Проводи… Лекси домой. Уже… поздно… Защити ее.
– Нет, спасибо, со мной все будет в порядке, – запротестовала я. – У меня есть машина…
Миссис Карилло протянула ко мне дрожащую руку, и я тут же замолчала.
– Остин… проводит тебя… домой. Он поступит… правильно… Так ведь, mio caro? – обратилась она к Остину.
Окинув меня долгим нерешительным взглядом, Остин улыбнулся маме.
– Э-э… certo, Mamma[31]. Я провожу ее домой в целости и сохранности. Lo guiro.
– Такой… хороший мальчик, – прошептала миссис Карилло, закрыв глаза. – Ti voglio bene… Остин… Ciao, Лекси… Приятно… познакомиться… Возвращайся скорее…
А потом она задремала.
От нежности, с которой Остин смотрел на спящую больную маму, я чуть не разрыдалась. А когда он подошел и включил старый проигрыватель в углу палаты, по щеке все же скатилась слезинка. Из маленького динамика полились успокаивающие звуки «Аве Марии». Остин взглянул на меня и смущенно пожал плечами.
– Эта музыка вызывает у нее улыбку, – только и сказал он.
И в этот миг я осознала, что он похитил у меня кусочек сердца.
Остин махнул рукой в сторону двери, и я украдкой вытерла щеку. Когда мы вышли в коридор и он закрыл дверь в мамину палату, я неловко переступила с ноги на ногу.
– Ты ей понравилась, – закусив губу, какое-то время спустя проговорил Остин, нарушив напряженное молчание.
И я вдруг почувствовала себя счастливой, ведь я пришлась по душе его маме.
– Она мне тоже понравилась. Она красивая, – ответила я.
Остин кивнул. Похоже, он просто не мог говорить. Но я почти слышала, как он добавил: «Но она совсем недолго будет рядом».
– Ты вел себя с ней очень мило, – проговорила я и успокаивающе коснулась рукой его мускулистого плеча.
– Мило? – в ужасе воскликнул Остин.
– Да, суровый парень, ты вел себя мило.
– Ну, полагаю, стоит побыть милым еще немного, правда? – направившись к лифтам, он бросил взгляд через плечо. – Ты идешь, эльфенок?