– А для чего тебе владеть звездами?
– Чтоб быть богатым.
– А для чего быть богатым?
– Чтобы покупать новые звезды, если их кто-нибудь откроет.
«Он рассуждает почти как пьяница», – подумал Маленький принц[69].
Мы вернемся к этому позже.
Писатель Уолтер Айзексон, который возглавляет Институт Аспена[70], изучал великие умы мира, представителями которых были Альберт Эйнштейн (современник гениальной Марии Кюри) и Леонардо да Винчи. Их объединяла общая черта: любознательность в разных дисциплинах. Айзексон проиллюстрировал это в беседе с американским психологом Адамом Грантом, объяснив, как Бенджамин Франклин проехал по атлантическому побережью, где наблюдал воздушные вихри, напомнившие ему вихри штормов на северо-востоке страны, – и затем открыл всему миру Гольфстрим[71]. Или возьмем Леонардо да Винчи, который увидел закономерности в природе. Или Стив Джобс, который всегда заканчивал презентации продуктов сплетением искусства и технологии[72]. Точки пересечения идей, наблюдений, перспектив и областей применения – вот где происходит серендипность.
Вспомните трех сказочных принцев из Серендипа. Они стали символом того, что мы теперь называем серендипностью, не потому, что имели сложившееся мировоззрение, а потому, что шли по миру с открытыми глазами. Благодаря любопытству они замечали разные сигналы, вроде следов верблюда, и впоследствии могли соединить точки.
Это указывает на важный факт: чтобы серендипность могла возникнуть, вовсе необязательно знать что-то заранее. Ценность или возможность, таящиеся в событии или фрагменте информации, поначалу могут быть неочевидны. Иногда проходят годы, прежде чем появится новый кусочек мозаики – например, такой, как прочитанная книга или еще один разговор. Однако любопытство и открытость могут послужить причиной обратного эффекта, если они будут отвлекать вас[73]. Дело в том, что у серендипности обычно есть время и место. Часто она важна на ранних стадиях проекта, когда мы склонны внимательнее относиться к внешним воздействиям[74]. На более поздних стадиях следует сосредоточиться на том, чтобы было сделано все необходимое.
Эта книга – тоже отчасти продукт серендипности, потому что мысли, исследования, научные разработки, разговоры и истории собрались в ней воедино – и точки соединились. Но на дальнейших этапах мне пришлось перейти в режим исполнения: сесть, надеть наушники, выключить мобильный телефон, сказать «нет» конференциям и писать. Мне пришлось отказаться от возможной серендипности, чтобы закончить книгу.
Даже в многонациональной организации бывают периоды и места, где серендипность играет ключевую роль, и другие, где она не так важна. Анализ японских фирм оптоэлектроники показал, что серендипность часто играет более важную роль в начале исследовательских работ, когда внимательность и осознанность выше, чем на дальнейших стадиях