— А чего ж так?
— Да… всякое говорят. Так-то, конечно — степняки. Все зло — от них. Ясно же, дикие люди. Ну старики там в страшном почете, их пальцем тронуть не моги, а промеж себя их старишие и на ножах порой дерутся. Говорят, побили тех стариков, кто за мир был, победили те, кому старый нрав был лучше. Но, слухи ходили — и у нас новой торговле… НЕ ВСЕ были рады. Да и в Валаше, поди, тоже. В общем — тем все и кончилось, а там наши и Канал достроили, а Старый Князь себе Вольных на присягу взял… они и до того там на границах жили, но так… то ли банда, то ли кто… А при том князе служба им стала, да туда любого вписать разрешалось после княжеской службы — да известно что: воля, да освобождение от любых налогов, только военная повинность. Но и то, вишь как ножом по сердцу иным оказалось, и поди тоже не одному лишь Орбелю…
— Да уж, куме… Вот расскажешь ты такое и после сиди и думай, отчего человек такая паскудная животная, что мирно жить не хочет.
— Да чего тут думать-то, куманек. Жадность все, а еще пуще — зависть…
Под эту нехитрую жизненную философию я и задремал, успев только подумать, что здешние степняки как-то несколько выбиваются из того образа полудиких малограмотных кочевников, что у меня сложился. даром, что живьем я их и не видал ни разу. Как те хазары, чьи села и нивы за буйный набег, ага. Надо будет поинтересоваться…
***
Служба на новой точке оказалась отнюдь не скучна и крайне утомительна. Оно и понятно — ничорта нет, топлива мало и взять особо негде, из еды только привезенные с собой сухпайки, отовсюду дует, даром что по ночам уже почти тепло, но сырость от реки тянет… Под общее ворчание старший смены пообещал накатать огромный рапорт, ибо это бардак и вообще-то даже нарушение контракта налицо. Из разговоров понял, что это может оказаться вовсе и не бесполезным — тут, конечно, все вскоре подправят и наладят, а вот нам за эту неделю докинут полуторную ставку. Я еще желчно заявил насчет оплаты дороги, и старший, чуть подумав, согласился и это добавить. Торгаши, город такой, да.
В остальном же оказалось достаточно спокойно все и неинтересно. С пригорка, на котором располагался блокпост, форменный блокгауз, обнесенный валом, с вышкой-башней и образующими небольшой внутренний дворик хозпристройками, видно было и ту самую условно-проходимую излучину Студеной, где она играла перекатами, и остатки старинного недостроя, впрочем, неплохо сохранившиеся, и все подходы с обеих берегов. На Канале, к примеру, и то опаснее потенциально. Там степняки могут, теоретически, подойти камышами на вполне винтовочный выстрел и например срезать часового. Смысла в этом никакого нет… но тут даже теоретически такое малореально — местность полностью лишена укрытий. Да и вообще, сдается мне, нас сюда поставили стеречь не оттуда сюда, а наоборот… Однако, это не особо моего ума дело.