Старичок жадно вцепился губами в принесенную кружку и, причмокнув, пролил часть пива себе на бороду.
— Я услышал, значица. Что вы, значица, в Гидэйл направляетесь, да?
Кивнув ему в ответ, я мысленно присвистнул. Нормальный у него слух. Прям как у меня, а ведь у нас разница в возрасте — о-го-го какая.
— А я прям оттудова. Что я могу сказать? Опасный городишко, опасный.
Я напрягся.
— Опасный? А что ж так?
— Дык, милок, — снова отхлебнул из кружки дед. — Люди-то… Таво.
— Таво?
— Этого, — умудренно кивнул он. — Нету их.
— Нету? Они что, уходят из города?
Не дай бог эпидемия, или что-то такое. Надо масок прикупить.
— Не-е-е. Хуже. Пропадают. И найти их не могут. Вообще.
Я помассировал виски. Черт, опять голова начинает кружиться.
— Хм-м-м. Ладно. А почему, не знаешь?
— А то ж, — довольно хрюкнул он и скорчил забавную рожу. — Ета все знают.
Дедок резко вскочил из-за стола и, расставив руки в разные стороны, завыл.
— ПРЫ-ВЫ-ДЕ-НИЕ!
Ясно. Зря выкинул деньги.
— Не веришь? — внезапно трезвым голосом произнес старик, как ни в чем не бывало плюхаясь обратно за стол.
— Не то чтобы не верю, но…
— Зря. Это не я придумал. Так эту тварь прозвал простой люд.
Пьяница наклонился вперед и зашептал. Его голос сделался глухим и таинственным, словно он решил рассказать мне страшную сказку у костра.
— Говорят, оно пробирается к тебе в дом ночью. И когда ты спишь и видишь последний сон… Хвать!
Он резко треснул кулаком по столу, да так, что я едва не подпрыгнул.
— И нет тебя. А душа твоя…
Оон сделал паузу и выразительно посмотрел на меня. Скажу честно, я даже заинтересовался.
— И? Что с ней?
— Остается на месте, — чуть ли не провыл безумный старикан. — И смотрит, как тело ее все. Тю-тю.
— Ага. Понятно. Что же еще.
Я даже не пытался скрыть сарказм. А вот дедок продолжал бормотать, раскачиваясь из стороны в сторону.
— И нет ей покоя. Не видать ей света Единого. Только и может она смотреть на живых вокруг. И звать их. А они не слышат.
Передернув плечами, я поднялся из-за стола. Хватит с меня на сегодня историй.
— Жутковато вышло. Тебе бы книги писать, мил человек. Много денег бы заработал.
— Что мне деньги. У меня вот, — он ткнул пальцем в пустую кружку. — Одна радость.
— Как знаешь.
Кивнув ему на прощанье, я направился к лестнице, но, повинуясь какому-то внутреннему чутью, обернулся и спросил:
— Кстати, дед. А собутыльник-то твой где? С которым вы в углу трепались?
Старик аж крякнул и глянул на меня как на сумасшедшего. В его голосе мелькнули заботливые нотки.
— Один я тут был, милок. Показалось тебе. Тебе бы это… Выспаться, да.