– Жива. Она спряталась в конюшне.
Женька с облегчением вздохнула.
– Да, я участвовала в налете на дом де Рошалей, сударь, – сказала она, – но я убила только Веселого Жана. Он набросился на Габриэль, чуть не придушил ее.
– Расскажите об этом подробнее, но начните с того, как вы оказались у Герцога.
Фехтовальщица рассказала, как бежала из прачечной, как попала к бандитам и каким образом вошла в число участников налета.
– Да-а, дело вязкое, сударыня, – покачал головой Серсо. – Потрудиться придется. А что у вас там за история с Жозефиной де Лиль? Марени настаивает на вашей причастности к заговору де Монжа. Ваш муж рассказал мне, что вы помогали некому человеку спасти честь его брата, а после этот человек организовал нападение на полицейский экипаж.
– Да, так и было.
– В таком случае вам лучше будет назвать людей, которые замешаны в этом деле.
Женьке показалось, будто кто-то коснулся ее затылка ледяной ладонью.
– Я не смогу это сделать, сударь.
– Сможете, когда вам на ногу наденут «испанский сапог» или применят испытание водой, только тогда будет поздно и эти запоздалые показания уже ничему не помогут.
– Здесь будут применять пытки к беременной женщине?
– Будут, если это необходимо для безопасности государства.
– А там знают, что я беременна?
– Да, ваш муж говорил с королем. Его величество был милостив и дал распоряжение в ходе процесса не повредить ребенка.
Женьке стало тяжело дышать, но она держалась.
– Если хотите, скажите имена ваших друзей мне, – предложил Серсо. – Я передам, что дело зашло далеко, и они скроются.
Но девушка не стала называть имена даже адвокату, надеясь, что все, кто замешан в деле Жозефины, узнав об аресте Жанны де Бежар, сами догадаются скрыться. «Де Ларме, наверняка, медлить не будет, – решила она. – Он прихватит с собой де Барту. Герцогиня, если не глупая, тоже уедет, а вот де Белар…» Насчет де Белара фехтовальщица сильно сомневалась. Она сама не знала, что порождало в ней подобные сомнения, его слишком благородные поступки или лицо, похожее на лик Иисуса, но интуитивно девушка чувствовала, что он может отказаться бежать, ориентируясь на какие-то свои внутренние законы, как отказался бежать Иисус, зная, что его ожидает предательство и Голгофа.
– Еще вот что, – почесал нос Серсо. – Что там у вас было в Булонже?
– Что в Булонже? – очнулась от тревожных мыслей фехтовальщица.
– В ваших «Записках» упоминается о каком-то предложении короля. За ваше согласие на некую службу, о сути которой вы не пишите, он обещал закрыть дело де Жуа и после вытащить вас из Бастилии.