Мари-Анн принесла холодное мясо, фрукты и вино.
– Что у вас за кольцо на пальце? – спросила де Шальон. – Фамильная драгоценность?
– Это подарок.
– Того принца, от которого вы отказались?
– Нет, это было в гостинице. Подарил какой-то шутник в маске.
– В маске? Это хуже.
– Почему?
– Дары от сердца делаются с открытым лицом. Что там за камень?.. А, рубин? Камень страсти и войны? Вам лучше избавиться от него. Этот камень не принесет вам удачи.
Франсуаз попросила фехтовальщицу рассказать о себе. Женька не смутилась, – все, что касалось ее новой жизни, она помнила неплохо. Ей даже стало казаться, что раньше она жила именно такой жизнью – носила длинные платья, слушала рассказы старой няньки у камина, мерзла зимними вечерами в большой постели под балдахином и выезжала с отцом на охоту.
– А зачем вы поехали в Париж, сударыня? – спросила в заключение Франсуаз.
– Чтобы не пропасть в захолустье.
– Пропасть в Париже тоже не так уж трудно.
– Уж лучше пропасть в Париже.
Франсуаз улыбнулась.
– И каким образом вы собираетесь это делать? – спросила она.
– Хочу заниматься в школе фехтования.
– … В самом деле?
– Да.
– Странное желание для девушки? Зачем вам это надо?
– Это развивает.
– Тогда займитесь танцами. Девушку это развивает лучше, тем более, что заниматься фехтованием здесь вам все равно никто не разрешит.
– Я могу одеться мальчиком.
– Мальчиком?.. Забавно… Однако, с вашей фигурой это возможно.
Франсуаз помолчала, продолжая пытливо смотреть на свою гостью.
– А ваша матушка ничего не рассказывала обо мне, Жанна? – вдруг спросила она.
– О вас? Не помню… Может быть в детстве… – Женька слегка растерялась, она ничего не слышала о Франсуаз де Шальон.
– А вы знаете, что ваша матушка однажды спрятала у себя в замке двух протестантов?
– Ну да, – кивнула фехтовальщица, хотя, на самом деле, ничего об этом не знала. «Почему профессор ничего не сказал? Хорошо это или плохо?»
– Их преследовали войска короля, – продолжала Франсуаз. – Один из этих протестантов был серьезно ранен, и ваша матушка спасла ему жизнь.
– Да, она была добрая женщина.
– Этот протестант был моим дедом, Жанна.
– А… ну это …я рада, что моя матушка спасла вашего деда. А почему вы об этом вспомнили?
Вдруг скрипнула одна из дверей, и в темный проем просунулась седовласая старческая голова.
– В чем дело, Базель? – повернулась де Шальон.
– Свет в нижней зале, ваша светлость. Здесь всегда темно в это время.
– У меня поздняя гостья. Мы спасли госпожу де Бежар от ночного нападения. Идите и продолжайте спать, Базель.
Старик поклонился и ушел.
– Это тот ваш дед? – спросила Женька.