В коридоре зацокали сапоги.
В комнату вошли трое. Высокий и худой призрак – Макнефф, архиуриэлит. Двое других – приземистые, широкоплечие, в черном. Здоровенные, как у приматов, ручищи, пока еще пустые, готовы были в любой момент нырнуть в карманы. Тяжелые взгляды уперлись в Фобо и в Хэла.
Макнефф шагнул к навруму. Голубые глаза горели гневом, безгубый рот скалился зловещей улыбкой.
– Ты, неудобоназываемый дегенерат! – рявкнул он. Взметнулась рука, щелкнула выдернутая из-за пояса плеть. На белом лице Ярроу вспыхнули узкие красные полоски, выступила кровь.
– Отправишься на Землю в цепях, и там тебя выставят в витрине на потеху публике как законченного извращенца, предателя и… и…
Он брызгал слюной, не в силах подобрать подходящих слов.
– Ты, ты, прошедший Элохиметр! Ты, которому положено быть чистым, – ты вожделел к насекомой твари и возлежал с ней!
– Что?
– То! С тварью, что ниже даже зверей полевых! То, о чем даже Моисей не мог подумать, когда запрещал союз между человеком и скотиной! Чего даже не мог предположить Предтеча, когда утверждал свой закон и устанавливал предельное наказание, – то ты совершил! Ты, Хэл Ярроу, ты, чистый! Ты, носитель ламеда!
Фобо встал и произнес уверенным голосом:
– Мне бы хотелось уточнить, что вы ошибаетесь в зоологической классификации. Имеется в виду не класс «насекомые», а класс «хордовые псевдочленистоногие». Может быть, ему можно дать эквивалентное название.
– Что? – спросил Хэл. Он ощущал пустоту – оцепенение, мрак, совершенное ничто.
– Помолчи, – оборвал его кувыркун. – Говорить буду я.
Он повернулся к Макнеффу:
– Вы знали о ней!
– Можешь быть шиб, что знал! Ярроу думал, что ему все сойдет с рук. Но как бы антиреалисты ни хитрили, на чем-то они да споткнутся! Он прокололся, когда спросил Тернбоя об улетевших с Земли французах. Тернбой, ревностный в своих обязанностях по отношению к Церству, сообщил о том разговоре. Его рапорт какое-то время лежал без движения; когда он дошел до меня, я отправил его к психологам. А они мне сказали, что вопрос наврума – отклонение от ожидаемого образа действий. Это абсолютно несущественно, но могло быть связано с чем-то, чего мы о нем не знаем.
Более того: его отказ отращивать бороду вызвал у нас подозрение, и мы пустили человека по его следам. Он заметил, что Ярроу закупает вдвое больше продуктов, чем следовало бы. А когда вы, кувыркуны, переняли у нас привычку к табаку и стали сами делать сигареты, он покупал их у вас. Очевидное заключение: у него в квартире живет женщина.
– Мы не думали, что это женщина вашей породы – ей незачем скрываться. Значит, это человек. Итак – каким же образом она попала на Озанов? Провезти кого-то зайцем на «Гаврииле» – совершенно невозможно. Значит, она либо прибыла сюда на другом корабле, либо это сделали ее предки.