Лишь тогда он услышал, что кричит ему Калторп:
– Капитан, нет! Не мастика, а Стикс! Она сказала: «Драма Стикса!» Теперь понятно?
Стэгг попытался осознать сказанное, но было поздно. Комната кружилась все быстрее и быстрее, огромной летучей мышью налетела тьма.
И под грохот фанфар он упал ничком, головой к двери.
– Ну и похмелье! – простонал Стэгг.
– Боюсь, что очень сильное, – произнес чей-то голос, и он с трудом узнал Калторпа.
Стэгг сел на ложе и тут же завопил от боли и шока. Скатившись с кровати, он упал на колени, с трудом поднялся и подошел, шатаясь, к трем расположенным под углом друг к другу высоким, во весь рост, зеркалам. Он был голым. Яички ему покрасили в синий цвет, член – в красный, ягодицы – в белый. Но он не обратил на это внимания. Он ни на что не обратил внимания, кроме двух каких-то ветвистых штук, торчащих у него из лба под углом сорок пять градусов.
– Рога? Как они туда попали? Кто их прицепил? Ну, попадись мне эти шутники! – с этими словами он попытался отодрать их с головы, но взвыл от боли и отдернул руки, не отрывая взгляда от отражения. У основания одного рога выступила кровь.
– Не рога, – сказал Калторп, – а панты. Не твердые, мертвые, ороговевшие, а мягкие, теплые и покрытые бархатистой кожей. Приложи к ним палец, ощутишь пульсацию артерий. Станут ли они впоследствии твердыми и мертвыми рогами зрелого – извини за каламбур – лося, мне неизвестно.
Капитан был сбит с толку, но искал, на кого излить гнев.
– Ну ладно, Калторп, – прорычал он, – а ты в этой игре не замешан? Потому что иначе я тебе руки и ноги оторву!
– Ты не только похож на зверя, но и начинаешь вести себя соответственно! – буркнул Калторп.
Стэгг собрался было врезать антропологу за несвоевременный юмор, но вдруг заметил, что тот бледен и руки у него трясутся. За его сдержанной иронией прятался настоящий страх.
– Ладно, – сказал Стэгг, немного успокоившись. – Что случилось?
Срывающимся голосом Калторп рассказал другу, что жрецы понесли его бесчувственное тело в спальню, но тут вбежала толпа жриц и набросилась на них. В какой-то страшный миг Калторпу казалось, что Стэгга вот-вот разорвут пополам, однако битва оказалась притворной, ритуальной, и бесчувственным телом, как и следовало по сценарию, овладели жрицы.
Стэгга перенесли в спальню. Калторп попытался было проскользнуть туда же, но был буквально выброшен вон.
– Вскоре я понял почему. В комнате не должно было быть мужчин – кроме тебя. Даже хирурги были женщинами. Скажу тебе, когда я увидел, как они туда направляются с пилами, сверлами и бинтами, чуть с ума не сошел! Особенно когда понял, что хирурги пьяны. Да и все эти женщины были пьяны. Дикая стая! Но меня заставил уйти Джон Ячменное Зерно. Он объяснил мне, что в этот час женщины разорвут на части – буквально! – любого мужчину, который попадется им на пути. Он намекнул, что некоторые из музыкантов пошли в жрецы не добровольно, а просто проявили эээ… неосторожность вечером накануне зимнего солнцестояния.