Седьмой:
— А я и мост ей перейти не дам — пускай вброд идет. Прикажу оставить чемодан на берегу, поднять руки и идти вброд. Один раз повыше моста, другой — пониже. Повыше моста ей будет до колен, а пониже — повыше. Пусть переходит и смотрит на меня. А потом скажу, чтобы взяла чемодан и шагала за мной. Сам засвищу и пойду впереди, а она с чемоданом — сзади. И пусть кричит во весь голос: я — его жена! То есть моя.
Восьмой:
— У нее обязательно должна быть родинка. Под мышкой или на затылке. На затылке или на животе. На животе или на спине. На спине или еще где-нибудь. Небольшая — с маковое зернышко. С маковое зернышко или с муравьиные глазки. Золотистая…
Девятый:
— До зари я колол дрова. Всю школу набил дровами. Потом взял ведро и помыл полы. В постель, где она будет спать, я положил охапку чебреца. Под подушку — базилик и мяту. Рядом сколотил из простых досок еще одну кровать — для себя. Если вы будете обижаться, что я сплю слишком близко к ней, я лягу на дворе, под окном. Или у ворот. Или у колодца…
Десятый:
— Когда подойдет, я брошу ей под ноги шляпу. Потом подберу — и обгоню ее. Обгоню — брошу галстук. Еще раз обгоню — брошу белую рубашку. И так до тех пор, пока она не догадается бросить мне под ноги свой платок…
Одиннадцатый:
— Я загадал: если поздоровается — значит, девушка. Если нет — значит, уже знала мужчин…
Двенадцатый ничего не успел сказать. Он только сказал:
— Я… я… Вставайте, ребята! Атас!
Молодая учительница всходит на мост. Вся дюжина, как по команде, вскакивает, раскланивается, страусовые перья шляп метут перекладины солнечного моста.
— Здрасте, здрасте!.. — кричат они хором. — Дайте мы понесем чемодан!..
Когда после войны прошло семь лет, человек, который хотел жениться на моей маме, остановил телегу у наших ворот, бросил вожжи на спину лошади и, прихрамывая, принялся носить из нашего дома вещи. Меня покачнуло, и я начал падать. Полдневное солнце остановилось в небе, трава словно оцепенела, и в ушах у меня раздался крик: вода спадает!
Вода спадает! Смотрите: вода спадает!
Мы, те, кто купались в реке, еще отчаянней заплескались в вареной воде полдня, а те, которые жарились на берегу, вскочили на ноги и стали бегать взад-вперед, сдуру перебрасываясь торжествующими воплями.
Спадает! Спадает! Спадает вода!
Баба, полоскавшая бельишко у моста, вдруг обнаружила, что треплет мужнину сорочку о песок, изумленно выпустила ее из рук и с воем бросилась в село.
Вода! Вода! Вода спадает!
На радостях, что наше открытие подтвердилось, мы заорали еще громче и кинулись вверх по реке, гикая и вздымая гребни влажного песка, хлюпавшего у нас под ногами.