Преподав ей таким образом урок «аристократического высокомерия», он повел Мэг мимо сэра Артура:
— Покажите мне дом, дорогая. Мне очень интересно увидеть место, где вы играли ребенком.
Мэг испытала злорадное удовольствие от того, что граф обращался с сэром Артуром как с дворецким. Высокомерие определенно иногда бывает весьма полезным.
Она повела графа по своему скромному дому, прислушиваясь к тому, как братья и сестры проводят такую же экскурсию, только в обратном направлении, для исключительно любезного мистера Чанселлора. Как приятно иметь кого-то, кто…
Мэг обернулась к графу:
— А могу я нанять секретаря?
— Нанимайте кого хотите. Но полагаю, что вам больше подойдет женщина-секретарь. Своего рода компаньонка. — Они стояли в коридоре, и Мэг, открыв комод, выбирала хорошее постельное белье, отбрасывая изношенное. — Моя дорогая, — сказал граф, забирая у нее из рук пожелтевшую наволочку и бросая ее обратно в комод, — нам не нужны лишние простыни. Оставьте их здесь, если, конечно, они не дороги вам как память.
Мэг вспомнила долгие часы, проведенные за штопкой, и с облегчением закрыла комод.
— Пусть она будет хорошенькая, непорочная и воздушная.
Мэг непонимающе замигала:
— Кто?
— Ваша секретарша.
— Зачем?
— Таков жалкий вкус Оуэна.
— Жалкий?
— Моя дорогая, хорошенькая — это прекрасно, но непорочная — смертельно скучно.
Мэг рассердилась:
— Я непорочна.
— Не думаю.
— Милорд!
Он улыбался, не обращая внимания на ее гнев:
— Я не имею в виду порочное прошлое, Минерва. Но если бы вы были равнодушны к основополагающим инстинктам, вы бы не воспринимали меня так нервно, разве я не прав?
Он окинул ее взглядом всю — с головы до ног. Взгляд не был оскорбительным, да и выражение лица казалось слишком добрым и благодарным, чтобы таить оскорбление. Но этот взгляд определенно нервировал ее. Он обещал… нечто. Нечто, о чем она догадывалась, еще не зная наверняка. Нечто, от чего щеки ее покрывались пунцовым румянцем и замирало дыхание.
— Вот видите? — тихо сказал он. Мэг резко отвернулась.
— Не сомневаюсь, что вы производите такое же впечатление на всех женщин.
— Я стараюсь, Минерва. Стараюсь.
Мэг снова повернулась к нему и вздернула подбородок:
— А если я скажу, что ожидаю от вас супружеской верности?
Это несколько обескуражило его, не без удовольствия отметила Мэг.
— Тогда я скажу в ответ, что вы должны полностью удовлетворять мои желания.
— А может быть, вы должны несколько умерить свою похоть?
Он удивленно поднял брови:
— А что вы знаете о похоти?
— Да от вас же так и несет ею! — Мэг отвернулась снова, прижав ладони к пылающим щекам. — Как вы можете заставлять меня говорить подобные вещи? Нам не следует так разговаривать!