— Мы живем, чтобы развлекать людей. Иначе зачем нужна была бы аристократия?
— Аристократия? — Мэг только сейчас поняла, что отныне и сама принадлежит к этому сословию. — Как странно…
— Привыкнете, к этому все привыкают. Вам лучше?
В его взгляде была лишь доброта.
— Да, несомненно. Просто раньше у меня не было времени погоревать. Тем более что мамина смерть оказалась совершенно неожиданной. — После таких слов граф, разумеется, захотел подробнее узнать о смерти ее матери, что, в свою очередь, породило множество вопросов о жизни ее родителей. Интересно, что он извлечет из ее рассказа?
Однако единственным, что сказал граф, выслушав ее, было:
— И как это два столь романтичных существа могли произвести на свет такую благоразумную Минерву Джиллингем?
— Должен же хоть кто-то быть благоразумным, — ответила Мэг и тут же спохватилась: не следовало бы этого говорить. Она всегда чувствовала, что обязана быть опорой семье посреди океана почти шальной беспечности, с которой родители относились к повседневной жизни, но ей было неприятно их осуждать.
Впервые Мэг задумалась о том, прибегала ли мать к помощи Шилы, чтобы облегчить их жизнь. Родительская беззаботность, конечно, была огорчительна, но, поскольку несчастья висели над семьей постоянно, родители, в сущности, не воспринимали их всерьез, и худшее всегда обходило их стороной. Однако если камень неизменно требует платы, интересно, в чем она состояла? В ужасной болезни отца? Мэг впервые пришло это в голову. В одновременной кончине родителей?
— Ну, не будьте так печальны, — прервал ее размышления граф. — А то мне придется подумать, что я очень плохой муж. Нет, вас определенно нужно соблазнить на что-нибудь легкомысленное.
Мэг отогнала печальные мысли.
— А вот с этим, милорд, у вас ничего не выйдет, — откликнулась она. — Я была уныло благоразумна со дня своего рождения. Все всегда вовремя и как положено.
Он сделал неопределенный жест, как бы отмахиваясь от ее слов.
— Мы должны купить вам бесчисленное количество вещей, и я настаиваю, чтобы некоторые из них были легкомысленными. Фривольные шляпки, которые предназначены лишь для того, чтобы сводить с ума мужчин. Шелковые чулки, настолько тонкие, что их можно надеть только один раз. Кружевные носовые платки, в которые никому не придет в голову сморкаться.
Мэг надеялась лишь на то, что его порхающие, словно бабочки, мысли вскоре перескочат на что-нибудь другое.
— А в каких экстравагантных безрассудствах вы, милорд, находите удовольствие?
— Женщины существуют для того, чтобы у мужчин был повод тратить деньги. Впрочем… — и он, распахнув зеленый камзол, показал ей жилет, сказочно расшитый блестящими змейками, — себе мы тоже время от времени кое-что позволяем.