Собравшись с духом, Роуса входит в комнату.
Йоун полусидит на тюфяке, и Пьетюр подносит кружку с отваром из мха к его губам. Они с Паудлем смотрят на него так, будто своими глазами наблюдают воскресение Лазаря.
– Он хочет пить, – изумленно говорит Пьетюр.
– Слава Господу! – Роуса подбегает к Йоуну, замирает на мгновение и обнимает его. – Йоун, elskan, я так… так рада.
Колени ее дрожат. Она не решается посмотреть на Паудля.
Йоун слабо улыбается.
– Похоже, мне надо было чудом избежать смерти, чтобы ты стала примерной супругой.
Будь Роуса дерзкой, как Катрин, она бы ответила, что на волосок от смерти и он был покладистым мужем. Она через силу улыбается.
– Я сделала жаркое.
Краем глаза она видит, как обмякают плечи Паудля и как он выходит вон. Она старается не думать о боли, отразившейся на его лице.
– По мне как будто целое стадо лошадей проскакало, – говорит Йоун.
– Тебе нужно отдохнуть, elskan. Поспи. – Ее так и тянет побежать вдогонку за Паудлем. Взять его за руку, прижаться к нему и сказать… Что она ему скажет?
– Я и без того слишком долго спал. Поди сюда. – Йоун берет ее ладонь и целует. От его прикосновения по коже пробегает дрожь.
В далеком темном углу расправляет крылья кречет. Услышав шуршание перьев, Йоун вздрагивает, оборачивается к Роусе и с силой сжимает ее руку.
– Ты никому не расскажешь про птицу?
Она молча качает головой.
Его иссохшие пальцы стискивают ее ладонь еще сильней.
– Кречеты ценятся дороже золота, Роуса. Если в селении узнают, что я держу у себя птицу на продажу, мне начнут завидовать, и это обернется бедой…
Она сглатывает.
– Селение замело. Сюда никто не приходил, кроме…
– Роуса! – предостерегающе шипит Пьетюр.
Она вздрагивает. Пьетюр ходит туда-сюда по комнате и грызет ноготь на большом пальце. Время от времени он останавливается, набирает в грудь воздуха, будто хочет что-то сказать, но продолжает ходить молча.
– Постой спокойно, Пьетюр, – хрипло произносит Йоун. – Пол насквозь протрешь.
– Нужно сказать Катрин, что ты очнулся, Йоун, – говорит Роуса. – Она будет очень рада.
Пьетюр останавливается и одаривает ее свирепым взглядом.
Йоун так и вскидывается, охнув от боли:
– Катрин?
Роуса переводит взгляд на Пьетюра.
– Ты ему не сказал?
– Катрин была здесь? – повторяет Йоун.
– Благодаря ей… – начинает Пьетюр тихим голосом.
– Катрин была здесь? На чердаке? – со злостью перебивает его Йоун. – Отвечай, дьявол тебя забери! – Лицо его побелело, и он сгибается пополам, прерывисто дыша.
Роуса опускается подле него на колени.
– Катрин хотела помочь тебе. – Она протягивает руку к щеке Йоуна, но не решается дотронуться до нее. – Она никому ничего не скажет.