Последнее слово Хидан чуть ли не кричит. Его голос сильно отдаётся по вискам. Снова начинает тошнить. Хм, еще я не отказался бы опустошить мочевой пузырь.
— Ну, во-первых, я его не убил. Он сам откусил себе язык, как только смог это сделать. И если бы я пришел к вам со словами «ваш дворецкий крыса, потому что кланяется кривовато, а на пиджаке белый волосок, то как бы вы отреагировали», Мацуо-сама?
Вижу по его лицу, что Хидан меня понимает. Какая-то бесклановая чернь рассказывает главе влиятельной семьи из клана Джунсиначи, что его доверенное лицо — крыса. Меня бы выдрали розгами и выкинули из дома.
Ох, все мышцы болят. Но не от ран, а от ночных приключений. Это кажется только, что красться легко. Нужно находиться в постоянном напряжении. А для такого тела это большая нагрузка. Еще и воспоминания о тесных приключениях со стариком вызывают тошноту.
Замечательно, первый хранитель. Самое время об этом подумать.
— Что ты у него спрашивал? Ты записал ваш разговор на телефон? Кто его заслал?
Качаю головой.
— С вашего позволения, я набью себе цену, до того, как вы услышите запись нашей с ним… милой беседы. Просто хочу сказать, что если бы не я, он мог бы еще долго сливать информацию на сторону. Уверен, вы с достоинством и честью мудрого человека оцените то, что я сделал для вашей семьи, Мацуо-сама.
Слегка кланяюсь.
Твоего ж ящера за хвост. Как же холодно. Уже пяток на каменном полу не чувствую. Всеми силами стараюсь не трястись. Вижу, как Хидан напрягается. Очень сильно напрягается.
— Т… ты…
— Ото-сама, — неожиданно подает голос Акане.
— Знаю, дочь моя. Знаю.
И я знаю. Долг крови, чести. Или что-то подобное. Очень полезная вещь. Особенно для тех, кто этим умеет пользоваться. Для таких, как я.
Заходит мужчина в черном, отдает мой телефон Хидану. Тот недолго ковыряется в нем, включает последнюю запись. Я там немного удалил лишнего, оставил только самое интересное.
Слышится тихий… хриплый голос дворецкого. Хидану приходится прислонить телефон к уху, но я все слышу прекрасно.
— Нет… нет… не надо… больше не надо… умоляю… прошу…
Хидан вздергивает кустистые брови, ставит на паузу:
— Как?
Смотрю ему в глаза и сдерживаю мочевой пузырь. Второе намного сложнее.
— Что как?
— Он — филзели. Развязать им язык почти невозможно.
Улыбаюсь посиневшими губами:
— Могу научить. За достойную оплату, конечно же.
Акане не выдерживает:
— Киба-кун, ты… предлагаешь?..
Смотрю на нее. Вот ведь наивная девчонка.
— Да, я предлагаю клану Джунсиначи свои услуги за деньги. Разве это плохо?
Хидан вмешивается:
— Помолчи, дочь моя. Ответь на вопрос. Как ты это сделал? Я не настолько наивен, чтобы поверить, что можно развязать язык Филзели, тренируясь на котах.