– Вы меня разбудили, – пожаловался отец. – Я поздно пришел и хотел отоспаться.
– Мы слышали, – сказала Блоссом, – не вошел, а ввалился.
– А теперь получаю сдачи, – вздохнул он. – Это вы меня разбудили. Вы и «Лемминкяйнен». Я, конечно, люблю Сибелиуса, но не в восемь же утра.
– Программа «Сегодня» заканчивается только в девять, – неуверенно сказал дедушка. Переводя взгляд с
Джоша на Треско, затем на теток, Блоссом и Лавинию, а затем на папу, дедушка походил на человека, услышавшего шутку, над которой смеются все, кроме него. Его бы нипочем не завлечь на кухню Сибелиусом. Джош получал колоссальное удовольствие от зрелища: Блоссом, Лавиния, Лео, дедушка, Треско и, будем честны, он сам. Все шестеро так славно выглядели в представлении остального мира – и ростом ни один не превышал ста шестидесяти пяти сантиметров.
Снаружи, на лужайке перед дедушкиным домом, пыхтя и краснея, в шортах и фуфайке делал наклоны дядя Хью. Грустное и одновременно смешное лицо; глаза птицы тупика – больше ни у кого в семье таких нет. Он так и блестел в утренних лучах: только что вернулся с головокружительной пробежки на холм; и росту в Хью было сто пятьдесят два сантиметра – ровно на сантиметр больше, чем в сестре Лавинии.
7
– Сегодня что, воскресенье? – услышал Лео вопрос Лавинии, адресованный Хью.
Он сидел в доме и читал книгу; голова раскалывалась, и сосредоточиться на читаемом не представлялось возможным. Полдюжины раз он перечитывал начало страницы. Лавиния и Хью находились где-то поблизости. По их голосам ему не понять было, где именно: снаружи, на террасе, наверху, в соседней комнате, или даже рядом, в гостиной. Голову он накрепко прижал к подушкам дивана.
– Что-что сегодня? – переспросил Хью, и тут Лео понял: это не Хью – это папа. Их голоса были поразительно похожи.
– Воскресенье, – уточнила Лавиния. – Я потеряла счет дням. И не помню, в какой день мы приехали.
– Сегодня точно не воскресенье, – отозвался из соседней комнаты Хью (теперь уже точно он). – Когда я бежал обратно, видел, как дети идут в школу. Не хочешь же ты сказать, что понедельник?
– Вторник, – неестественно громко сказал Лео.
Хью и Лавиния ответили не сразу: они не знали, что он здесь.
– Позавчера я купил «Обсервер», – пояснил он. – Потому и знаю.
– Я должна была позвонить в контору еще вчера! – спохватилась Лавиния. – А у тебя вчера начались репетиции «Варфоломеевской ярмарки». Ты бы позвонил им.
Но Хью позвонил своему агенту еще на прошлой неделе, сообщив, что дела хуже, чем ожидалось, и он ну никак не сумеет попасть на первые четыре дня репетиций, но не больше.