Когда Назия наконец вышла, чистая и аккуратно причесанная, Хадр стоял все там же.
– Господин пришел, – объявил он.
– Кто? – не поняла Назия.
Хадр величественно описал рукой полукруг, точно сделал нижний замах, чтобы запустить крикетный мячик в гостиную. Там спиной к двери сидел Мафуз. Больше никто в семье не принимал такой позы: сцепив руки на затылке, точно задумавшись. На другом краю дивана тихо переговаривались Садия и бабушки. Услышав, как хлопают кожаные сандалии Назии, Мафуз обернулся.
– Я не знала, что вы здесь, – сказала она.
– Ну да, – отозвался Мафуз. – Когда пообещаешь прийти, а что-нибудь возьмет да помешает, бывает обидно. Вот мы и зашли без приглашения.
– Но дома никого нет! – откликнулась Садия.
– Папа, наверное, решил сходить к своему другу господину Хондкару, – пояснила Назия. – И девочек взял, бедняжки нечасто теперь куда-либо выбираются и с радостью согласились. К тому же их угощают сахарным печеньем – маленькие девочки его очень любят. Остальные? На улице тихо, и профессор Анисул пошел к себе домой, посмотреть, как там дела. Вроде бы там безопасно, но он беспокоится, что его кабинет в университете взломают и все попортят. Я спрашиваю моего мужа, как дела на работе, а он только смеется и говорит, что в свое время узнаем.
– А где он сейчас?
– Как где? С мамой, – ответила Назия, стараясь говорить ровным голосом. – Каждый день они ходят в полицейский участок узнать, где Рафик. Раньше она всегда брала с собой чистые рубашки, и они их принимали, но через несколько дней она попросила вернуть ей грязное белье на стирку. Ей отдали – пакет из упаковочной бумаги оказался нетронут, рубашки не надеваны. И судок тоже вернули. Небось, сами все съели.
– Грустно слышать о вашем брате, – сказал Мафуз.
– О брате? – переспросила Назия. – Спасибо, брат. – Простая вежливая беседа, ничего не значащая. – А когда ты узнал? Прошло семь или восемь недель с тех пор, как забрали Рафика.
– А, ну… кажется, когда… – Мафуз уставился в потолок, сцепив ладони на затылке. Сидевшая поодаль на диване Садия перестала говорить с бабушками.
– Все так непонятно, – продолжала Назия. – Он и дня не пробыл дома, когда за ним пришли. Спасибо Дружелюбным.
– Мне очень жаль, – вежливо сказал Мафуз. – Дружелюбным? Кто это такие?
– Именно так, Дружелюбным, – подтвердила Назия. – Патриоты, брат. Те, кто говорит, что любит свою страну, кто стучит на соседей, кто…
Положив руку на запястье бабушки, Садия вынудила ту замолчать и принялась напряженно вслушиваться. Поняла, что Мафуз допустил оплошность.
– Всякие есть… организации, – продолжала Назия. – Каждый день новые. До нас же доносятся лишь слухи – то, что кто-то обронил на улице, да и то неясно, правильно ли ты расслышал. Я вот, например, даже не знаю, откуда вам известно об аресте Рафика.