Миссис Шарифулла – на локте у нее висела новенькая блестящая черная сумочка – заметно поежилась.
Мистер, а точнее, доктор Шарифулла тут же прикрикнул на дочь:
– Где твои манеры?! Пожми дяденьке руку. И скажи: «Приятно познакомиться» – этот дяденька подберет нам хороший дом. Вот так. Молодец. Вообще-то она у нас воспитанная.
– Просто застеснялась, – сказала миссис Шарифулла.
– Я прекрасно ее понимаю, – отозвался мистер Лидгейт.
– Видишь? – заявила Кэрол позже. – Английскому они выучились, говорят нормально, без этой своей тарабарщины, но ведь англичанами им никогда не стать. Грэм, ни один английский отец не закричал бы так на свою дочь, случись ей немного замешкаться. Дома, за закрытыми дверьми, он как пить дать лупит палкой и девочку, и ее мать. Эта женщина знает свое место, сразу видно.
– Кэрол, – сказал Грэм, – думать ты можешь все, что хочешь, но, пока мистер и миссис Шарифулла и другие представители их народа являются нашими клиентами, буду очень признателен, если ты прикусишь язык и не будешь распространяться на эту щекотливую тему. Скажешь такое в неподходящей обстановке – и тебя заклеймят как расистку.
Кэрол сделала большие глаза:
– Расистка? Почему это я расистка? Я же о них говорила. Они индийцы, разве нет? О чернокожих я ни слова не сказала. Тоже мне расистку нашел.
– И тем не менее, – ответил Грэхам Лидгейт. Он все же надеялся подобрать дом супругам Шарифулла без затруднений и быстро.
2
– Кто бы мог подумать, – с легким удивлением говорила Назия вечерами, когда, уложив Аишу спать, они читали газеты в холле отеля «Хэллам Тауэрс», – кто бы мог подумать, что переезжать в другую страну так сложно?
Шариф смеялся. Он, как всегда, понимал суть шутки. Решение вернуться в Англию, в Шеффилд, принесло им такое облегчение, что бесконечные собеседования, заявления и бюрократические вопросы смогли-таки повергнуть их в изумление. Никто из чиновников, проводивших собеседования, понятия не имел, откуда и зачем явились Назия и Шариф. У каждого, как выяснилось, родственники жили по соседству с выходцами из Индии, очень милыми людьми по фамилии Банерджи или еще как-то – не выговоришь. Или не из Индии, а из Уганды?
Однажды она объяснит, почему они сюда приехали, думала Назия. Женщина, с которой она говорила в центре города, в здании из черного песчаника – местном департаменте по вопросам образования, – сделала паузу, прежде чем назвать ближайшую к их будущему месту жительства школу. «Подойдет ли эта школа Аише?» – задумалась она перед тем, как предложить учебное заведение в двух милях езды. Это было очевидно. «Нет, – хотелось сказать Назие, – мы приехали не потому, что думаем, будто тут школы лучше. Мы приехали потому, что в нашей родной стране для людей вроде нас нет будущего».