Но Долли уже спешила к ним в простом белом сари, желая обнять брата и сестру. Шариф и Назия не видели ее десять лет – теперь ей было двадцать. Они быстро обнялись, и Назия повела ее, нежно поддерживая, в дом – знакомить с детьми. В саду хриплыми слащавыми речитативами, нанятыми Мафузом для этого дня, надрывались репродукторы.
– Вчера явились, – быстро шепнула Долли Назие.
Они нашли тихое местечко в знакомой гостиной, которая совсем не изменилась за эти десять лет, за исключением трогательной детали – фотографии близнецов, присланной Назией в прошлом году. Мать поставила снимок в рамочке на буфет, на почетное место рядом с портретом Рафика. Мафуз старался не попадаться на глаза, побаиваясь заходить дальше сочувственных приветствий и притворной братской любви. Однако Садия все еще была на кухне – давала указания.
– Саму сказал, что надо сообщить хотя бы Садие. Мама до последнего ходила в министерство узнать, есть ли что по делу Рафика. И не потерпела бы в своем доме ее мужа. Но Саму совершенно правильно заметил, что, когда умер отец, сообщили обоим, но на похороны не приехал никто. Так что и теперь, подумала я, проблем не будет. Но они явились оба, и прямо с порога… – Долли жестом указала на орущие репродукторы. – …Мафуз начал диктовать, что я должна делать. Не прошло и десяти минут, как он сообщил, что в Англии есть очень хороший человек, который отлично подойдет мне в мужья.
– О, Долли, – сказала Назия. – Даже думать не хочу о том, как Мафуз представляет себе твоего мужа.
– Сказал, что он немного старше меня, но у него очень хороший бизнес, очень уважаемая семья, из Силхета, но очень достойные, верующие люди… Назия, ты же не позволишь мне выйти за такого?
– Ну что ты, – успокоила та. – Не надо тебе никакого жениха от Мафуза.
– Химчистка у них, прачечная самообслуживания – так это, кажется, зовется. Я не видела Мафуза с восьми лет – мне не нужно, чтобы он выбирал за меня.
– Так Самир тебе помог? Это же сын старика Хондкара нам позвонил, верно?
Долли просияла:
– Очень помог – он был так добр! Не знаю, помнишь ли ты его, – он был совсем маленьким, когда вы уехали. Ну, не младше меня, но тем не менее.
– Помню, у Хондкар-нана был сын, пухлячок такой. Он все еще полный?
– Нет-нет, – заверила Долли. – Саму таким уж толстым и не был, а теперь и подавно. Когда это случилось, я выбежала из дома, не зная, куда идти и с кем говорить. За мной побежал Гафур, крича: «Госпожа, госпожа!» Он не мог допустить, чтобы я искала людей на улице. И послал мальчика к Хондкарам, а Саму оказался дома. Не знаю, что бы я без него делала.