Он словно отказывался принимать какой бы то ни было вызов. Просто улыбался и тешил собственное дружелюбие – и в конце концов все оплатил. Будь Томас на мамином месте, без лишних разговоров отправил бы надутого ублюдка в «Оддбинс» за ящиком «Круга». Уж если мириться с подобным отродьем, то хотя бы пусть раскошеливаются. И он вознамерился быть особенно неприятным – неважно, здесь этот Омит или уже ушел.
– Я в самом деле… – сказала Блоссом, вернувшись.
– Мама, не следует спрашивать у людей, откуда они приехали, только потому, что у них смуглая кожа. Это ужасно грубо.
– Чушь! Омит ничуть не обиделся. И, кстати, о грубости…
– Ну, не знаю, – Томас старался говорить быстро. – У бедного деда день рождения, а организацией занимаются соседи-азиаты. И они приглашают всех своих родственников и знакомых. Вот кто такая Рекха? Понятия не имею. Как, по-твоему, воспримет все это бедный дед?
– «Бедный дед» с нетерпением ждет праздника, за который не надо платить, – не дала ему договорить мать. – Поверь мне на слово. А Раджа и Омит такие славные и добрые! Уж не знаю, с чего ты так груб. Кстати, Рекха – очаровательная дама. Так ты волнуешься за дедушку? Мы видимся с ним раз в год, и я вот уже не помню, когда ты хотя бы подумал о том, чтобы к нему съездить. Если бы не Шариф и его семья, он остался бы в одиночестве. Пожалуй, они – лучшее, что с ним случилось. Я бы не вынесла, если бы папа переехал в бывший каретный сарай.
– Каретные сараи нынче уходят почти за семьсот пятьдесят тысяч, – возразил Томас. – Мы той весной один продали.
– Ну, за наш мы будем держаться, – сказала его мать. – Давай признаем: больше у нас совсем ничего нет. Не думаю, что тебе стоит рассчитывать на сколько-нибудь серьезное наследство. Ну, продайте Гверчино и поделите выручку на всех. Правда, не уверена, что это подлинник, к тому же он мало кому нравится. Мы не планируем съезжать, но этот дом – наш вклад в пенсию. Если нам придется переехать в коттедж на два хозяина и жить на разницу – значит, так тому и быть.
– Что ж… – Томас твердо вознамерился сказать самую большую гадость из возможных. – Остается надеяться, что обвала рынка недвижимости не произойдет. Ведь тогда вам сильно не повезет, правда?
– Заткнись, гаденыш! – зашипела Блоссом. – Мое терпение лопнуло!
6
Почти все время, что Лео был женат на Рубилинн, он старался по-особенному отпраздновать ее день рождения. В самом деле, лишь во время свадебной церемонии, увидев, как она аккуратно заполняет графу с датой рождения, он сообразил, что не знает, когда она родилась, – как и не знает где и не знает имен ее родителей. Каждое слово, написанное ею, выглядело аккуратно, поразительно достоверно и удивительно. Догадка про Тайвань подтвердилась. Но для Лео стало открытием, что день рождения у нее был всего месяц назад. Он промолчал. Лишь увидев, как новобрачная аккуратно фиксирует на бумаге подробности своей жизни, он понял, что рискнул жениться на абсолютно чужой женщине, которую, как довольно быстро покажет опыт, совсем не знает. Запомнил дату и решил устроить что-нибудь особенное.